Глава 5

Название: Катейкийохиттомарилион
Автор:  Disgraced
Бета:  ScaryKawaii,  Narmo Ilfirin
Фэндом: KHR!
Персонажи/пейринги: SX и XS; Вария, Колонелло
Рейтинг: NC-17 для данной части
Жанр: стёб, экшн и укур хД
Размер: планируется миди
Статус: в процессе
Дисклеймер: всё принадлежит Амано
Размещение: только с разрешения автора
Предупреждения: авторское видение характеров, своеобразный юмор. Возможен ООС.
От автора: Описанное здесь является истинной правдой, не укладывающейся в рамки стандартного японского мультипликационного сериала. Основной целью автора была попытка детально разобрать и структурировать суть этого анимэ и феномен яоя в целом.

Пролог и первая глава
Вторая глава
Третья глава
Четвёртая глава

Пятая глава

Глава Пятая

Лирическое отступление. Где-то между флэшбэком и филлером.

Как уже упоминалось ранее, итальянские семьи были глобальной мировой структурой, влияющей на всех и вся в современном мире. Для охраны себя от внешних врагов, а также для урегулирования внутренних конфликтов, Совету Семей требовалось нечто большее, чем локальные службы специального назначения, вроде все той же Варии. Именно это и послужило причиной возникновения мафиозной регулярной армии, бедной и дешевой.
В десятом веке после очередной гражданской войны в Японии, сегунат обратился к Совету Семей с просьбой вести разборки на своей территории или хотя бы не ввязывать в свои дела честных японцев. Европейцы плевать хотели на все просьбы своих восточных коллег, но спустя каких-то десять лет живых японцев почти не осталось. В связи с этим были развернуты несколько проектов, как-то: занесение японской нации в Красную Книгу, запрет на контрацептивы, признание буддизма и синтоизма мировыми религиями и создание регулярной мафиозной армии, которую и планировалось использовать в качестве пушечного мяса, куда, впрочем, все равно приперлись все те же японцы на пару с таджиками и китайцами.
Почти сразу же появилась дедовщина, понятие чисто японское. Вначале все выглядело вполне пристойно: в Японии пожилой самурай почти всегда брал в помощники молодого мальчика, которого обучал своему искусству, а в перерывах между тренировками и боевыми маневрами пользовал его в хвост и гриву. А что еще было делать, коли времени на поиски нормальной японской бабы у самурая почти не оставалось? Так что гомосексуализм в Японии проистекает не от беспечности и нехороших излишеств, а является результатом тяжелой мужской доли.
Но в девяностых случился кризис. Армейские служаки погрязли в самодурстве и взяточничестве. Дети авторитетных семей шли на престижные места по мнимому распределению, а все остальные попадали в такое чистилище, что и в кошмаре не приснится. И самым страшным местом во всей мафиозной армии была так называемая «Девятка»: небольшой комплекс, огороженный от остального мира колючей проволокой, расположенный на девятом километре от городка Намимори, если ехать на юг в сторону Ростова. «Девяткой» пугали непослушных детей, не желающих слушаться почтенных старейшин. Там было, чем пугать: молодые люди могли легко пропасть без вести или оказаться в стройбате, если они чем-то не угодили кому-либо из офицеров. «Девятка» являлась распределительным пунктом для призывников. По факту же это была рабовладельня, в которой все, даже самые стойкие, перемалывались и поставлялись в армейские части уже скромными и пушистыми.
Ночь с девятого на десятое октября 1992 года была особенной. В эту ночь дежурным по части стоял сам команданте Коронелло, прожженный младенец-аркобалено, жесткий, как шифер на зубах, резкий, как сами знаете что. В такую ночь отменялись даже проплаченные самоволки, даже в столовой меньше крали. Сам Коронелло любил заступать в дежурство, поскольку свою работу делать предпочитал сам, и очень переживал, когда регламент или обстоятельства заставляли его перекладывать дела на других. Ночь прошла тихо, но за час до утра случился ряд событий, которые заслуживают отдельного внимания.
Коронелло сидел в кабинете дежурного, в пристройке при КПП. Ноги он закинул на стол, носки повесил на спинку стула. Зазвонил телефон.
– Дежпочасть слушает… – буркнул Коронелло.
– Команданте, прибыл «пазик» с окорочками. Опоздавшие с ярославского состава…
– Ну так в чем проблемы, йопт? Раздеть, побрить, помыть, парней в строй, девок в Червелло…
– Проблема есть. Привести?
– Ну, давай…
Коронелло положил трубку и размял кулаки. В дверь постучали. Два бравых воина в костюмах Блэкспелл ввели голого угрюмого паренька с пронзительным взглядом, перышками за ушами и поясом с двумя пистолетами. Стволы на голом теле смотрелись яойненько. На стол аккуратно приземлилось личное дело, но Коронелло в него даже не глянул. Он давно научился видеть людей насквозь.
– Ну и что это за девочка с глазами волчицы, йопт? – вопросил команданте.
– Вот, товарищ майор, пистолеты сдавать отказывается. Матом ругается и угрожает физической расправой старослужащим…
– Кто таков, йопт?
– Занзас Тимофеевич Вонгольский, 1972 года рождения. Место жительства - Италия, особняк с химерами…
Коронелло сурово забарабанил пальцами по столу.
– Занзас, положи на стол оружие…
Паренек ухмыльнулся.
– А че еще вам на стол положить?
Команданте встал во весь свой рост и обжег нахала ледяным взглядом небесно-голубых глаз.
– Зря ты так петушишься, Занзас! – заговорил он, – Ты здесь никто, йопт. Так, дух бесплотный. С тех недавних пор, как ты сюда ступил, для всего остального мира ты исчез, и даже папа тебе не поможет, йопт. Да и не станет, потому что ему ты тоже на хер не нужен, приемный выкормыш, йопт. Он и рад от тебя избавиться, что, в общем-то, и сделал. Скажи спасибо, сучара, что ты мне в руки попал – я гною в самых редких случаях, йопт. Но за хамство могу тебя под трибунал подвести, так как ты уже военнослужащий, что бы ты себе там не думал. Для начала я тебя моим хлопцам передам, йопт. Если тебя убьют не сразу, а только покалечат, я приложу все усилия, чтобы сшить тебе знатную статью. Устроим тебе «попытку дезертирства», задержим, йопт. При задержании изобьем до смерти. Добавим «вооруженное нападение на офицеров, находившихся на посту», йопт. Мы таких всегда бьем особенно старательно. Все, кто не принимал участие в процессе, потом к нам присоединятся, потому что это их служебный долг, йопт. После этого я устрою так, чтобы тебя в камере немедленно отпидарасили. Это очень просто, ты даже не представляешь, насколько, йопт. Ты вот стоишь здесь, дышишь, потеешь и не знаешь, как легко твою жизнь сломать, йопт. Только что был человек: друг, сын, отец, брат, муж. А потом – чик! – и нет тебя. Потому что таким, как ты, бесполезно что-то объяснять словами – такие понимают только грубую силу, йопт. В военную прокуратуру ты прибудешь не только с разорванным очком, но еще и с диагнозом «вооруженное нападение». Слушать там будут внутренних сотрудников, а не тебя. После этого ты сядешь, йопт. И это будет только начало твоей военной карьеры… Положи пистолеты на стол, пожалуйста…
Занзас хмуро покосился на сурового команданте и положил оружие на край стола.
– Хороший мальчик, йопт. А теперь пиздуй в распалагу и на глаза мне не попадайся…
Все трое вышли, а Коронелло, переведя дух, накрутил диск на телефоне.
– Алле! Коронелло говорит, соедините со штабом… Да… Доброе утро, Девятый, приношу свои извинения за ранний звонок. А… У вас полдень?.. Ну и хорошо, йопт. Ваш сын прибыл в распределительный пункт. Будут какие-нибудь указания?... Да… Все понял… Добро…
Коронелло повесил трубку и подтянул к себе папку с личным делом Занзаса, вписал туда аббревиатуру Варийской Академии Членовредительских Наук и размашисто расписался.
Снова зазвонил телефон. Коронелло страдальчески воздел глаза к потолку и поднял трубку.
– Дежпочасть слушает…
– Команданте, КПП докладывает, блатного привезли…
– Ну и на хер он мне нужен, йопт?
Пауза.
– Что там за блатной? Почему мне никто не доложил, йопт?
– Только что черный «воронок» подъехал, номера с буквами АСК – «Ассоциация судей Кубани». Личного дела нет. Сам белобрысый, с хаэром, как у бабы, и пьяный…
– Суки, совсем обнаглели, йопт. Даже предупреждать им западло стало, йопт. Куда страна катится?! Держать на КПП, не бить, сам щас приду, йопт!
Коронелло резво соскочил с высокого стула прямо ногами в армейские ботинки, подхватил хлыстик, торчавший из выдвинутого ящика стола, и уже через несколько секунд был на КПП. Внутри творился бардак, пели цыгане, унылый офицерик жался к стене. В центре воронки энтропии на стуле сидел длинноволосый худощавый парень с хищными чертами лица и наяривал «Мурку» на баяне. Волосы у него были совсем белые. Он был уже раздет, если не считать хлопчатобумажных шортиков с надписью «Nike».
– Ну и что это за пиздец, йопт? – зло вопросил Коронелло, – Хрена мы сидим на жопе, когда старший по званию входит?
– Здавь жлаю, дрищ майор! – завопил Скуало.
А это был именно он.
– Так, задницу от стула оторвал, йопт! Молодец, дисциплину надо сразу просекать. Не так больно будет, йопт. Почему волосы, как у тёлки? Лейтенант, распорядись, чтоб постригли. Трусы снять, хер втянуть, йопт! Не пререкаться, иначе месяц тебя здесь промариную…
– А не получится! – нагло улыбнулся Скуало, – Меня завтра в академию Варии заберут!
Коронелло выдохнул так резко, что из носа вылетел нежный младенческий волосок и вонзился в деревянный пол.
– Понятно, йопт. Фартовый ты пацан, да?
Скуало радостно закивал.
– А вот хуй тебе, йопт! Ни хрена ты не фартовый, йопт. Ты душара бестелесая, йопт. До завтра еще уйма времени, и все это время ты будешь со щеткой очки в сортире драить! И в академию поедешь весь в дерьме, йопт. Там тебя по запаху сразу определят. Будешь с другими очкодраями «чёпиком» фехтовать до конца службы. А раз очкодрай, значит и стукачок. А где стукачок, там и крыса. Вот и объясняй дедам до самого дембеля, что тебя товарищ майор обидел, йопт!
На лице Скуало появилось беспокойство и отчаянная работа мысли. Было видно, что такого поворота он не ожидал.
– Цыган на мороз, новобранца в казарму, баян в комнату отдыха. Волосы состричь и продать, йопт!
Коронелло вышел из КПП и браво направился к строевой. Утренние призывники уже мялись на линии построения. Мерзли. С утра было зябко.
– Вы все дерьмо!!! – рявкнул команданте вместо приветствия.
– Мы все дерьмо!!! – вторил ему строй.
На «Девятке» начинался обычный день, йопт.

Варийская Академия Членовредительских Наук. Экзаменационный корпус Императора Мечей.

Вария возникла немногим позднее Вонголы, при Втором. Изначально это была просто группа особо отмороженных людей, находившихся в авангарде всех мафиозных разборок, принимавшая на себя основной удар противника. Конечно же, такая структура не могла просуществовать без внутреннего идеологического содержания. Уж коли тебя посылают на смерть, ты имеешь право знать идеалы своей общины и обязан в них верить, иначе короткая жизнь и мучительная смерть лишаются всякого смысла.
Потому очень быстро возник Кодекс Варии, поднимавший своих почитателей идеологически выше на ступень над всеми остальными членами Вонголы. Первоначально в нем было всего два пункта: позволялось грабить вереницы вьючных животных и заниматься любовью с гусями. Также поговаривают, в древности варийцы могли запросто ослушаться Хранителей, и ничего им за это не было.
Ясное дело, старейшины Варии держались за Кодекс, как за спасительную соломинку, ибо это был и почет, и респект, и финансирование. Постепенно, как это всегда бывает, Кодекс Варии из четкого свода строгих правил превратился в огромный талмуд, тяжелый как для руки, так и для понимания. Со временем многие префекты Варии стали разрабатывать учебные программы, в которых изучение Кодекса отодвигалось на второй план, ибо было оно нудным и отнимало массу времени.
Но только не при правлении Девятого. В эпоху этого правителя Вонголы место префекта Варии занимал некий ученый старец знатной крови, почтенный сенсей многих ниндзей нашей современности. Именовали его Императором Мечей, так как в искусстве шинковать противника холодным оружием ему не было равных. Помимо тонкого понимания работы лезвий старец также выделялся среди остальных префектов мерзким характером и идеальным знанием Кодекса. Варийская библия была в эту эпоху почитаема, как никогда, и несчастные ученики тратили большую часть времени своего обучения именно на штудирование бесконечных правил и конспектирование обильных сносок и комментариев к основной книге. Большая часть смертельных случаев была связана именно с занятиями в библиотеке, а не с жестокими полевыми учениями – школяры от отчаяния совершали харакири путем убиения себя об стену.
В период своего появления в Варии каждый новобранец должен был вести себя максимально осторожно. Он еще не ученик, а «хики» – не личность. Хики мог быть убит без всяких сантиментов любым полноценным варийцем, если казался тому неучтивым. Основная задача хики заключалась в усиленном обучении варийскому этикету: стиранию портянок и беганию за водкой. Часть времени отдавалась также боевым искусствам, теории японского кинематографа и элементаристике пламени Посмертной Воли.
В конце концов, для каждого наступало время Черного Экзамена Варии, который знаменовал конец начального этапа обучения и, в случае сдачи экзамена, превращал хики в ученика Варии и, что самое важное, в полноценного члена группировки. После этого следовала Присяга. Черный Экзамен Варии обычно проводился в 23 день месяца Дракона. На этом торжестве, замаскированном под праздник или фестиваль для простых смертных, хики демонстрировал членам экзаменационного совета и самому Императору Мечей свое мастерство в приобретенных навыках. Обычные люди, служившие для новобранца напоминанием важности конспирации, спокойно гуляли, не догадываясь о происходящем. Хики должен был держать себя с безукоризненным изяществом и самообладанием и продемонстрировать не только минимум, необходимый для принятия в Варию, но и нечто – с особым великолепием, будь то каллиграфия, знания Кодекса, пьянство, соблазнение или бой. Нечто меньшее, чем великолепие, наносило сильный удар по чести наставников. Стоило хики провалиться на экзамене, Император Мечей делал знак бровью. Неудачник быстро и незаметно выводился из испытания, и его больше никогда и никто не видел.
Так и было до очередного Черного Экзамена Варии, на котором возмужавший всего за полгода Скуало вызвал на бой самого Императора Мечей. Взбешенный префект, разумеется, ответил на вызов, но не смог раздавить наглеца с первой минуты. Не смог и со второй. Двое суток продлилась битва мечника-альбиноса и старика. Наблюдавшие, конечно же, не могли покинуть своих мест до окончания испытания. Потому некоторые уснули, некоторые принялись обсуждать вслух свои новости, а несколько человек обкакались.
Наконец, бой был завершен, а экзамен Скуало сдан. Император Мечей лежал бездыханным, а новый вариец был принят с почетом. Конечно же, нашлось много недовольных такой резкой сменой событий. Старослужащие осознавали, что, согласно Кодексу, теперь Скуало должен стать префектом, но желания подчиняться юному выскочке у них не было. А особенно негодовали те, кто еще не успел сдать свой экзамен, и чья судьба буквально повисла в воздухе. Среди таких был и Занзас Вонгольский.
Скуало взмахнул мечом, стряхивая с него капли крови и рявкнул:
– Всем заткнуться! Вы все теперь хики, и только я решаю, кому быть варийцем! Эй, ты! Ты что-то сказал? Ты чем-то недоволен? Выйти сюда, животное!
Сверкая налитыми кровью глазами, он указал на Занзаса острием меча. Занзас беспрекословно повиновался и встал перед новым префектом. Скуало неожиданно улыбнулся и опустил меч.
– Как тебя зовут?
– Занзас…
– Становись на колени, – сказал он.
– Че?..
– Лексус, ты в уши долбишься? Быстро встал на колени!
Занзас медленно опустился перед ним на землю, белокурый мечник расстегнул ширинку и высвободил свой член.
– Начинай сосать, сучка, и постарайся обойтись без зубов, не то я тебе в рот меч засуну.
И Занзас без лишней спешки исполнил его волю. Пока все это происходило, все присутствующие потрясенно молчали. Смолкли даже звуки за стенами здания. Повисла оглушающая тишина, и было лишь слышно, как усиленно работают губы Занзаса. Глаза его были закрыты, движения руки, которой он помогал своим губам, были точны и медленны. Наконец, Скуало зарычал, кончая в рот Занзасу. Тот лишь судорожно сглотнул.
– А теперь все на банкет! – объявил Скуало усталым голосом, – Экзамен переносится на… на неопределенное время!
Он первый зашагал в соседнюю залу, где дневальные уже накрыли столы и заставили их сверкающими графинами со всевозможным алкоголем. Занзас остался стоять на коленях, словно статуя. Но как только худощавая фигура, увенчанная копной белых волос, покинула зал, глубоко вздохнул и как-то странно посмотрел вслед скрывшемуся префекту. В его взгляде читались совсем не те эмоции, которые ожидали увидеть окружающие. В глазах Занзаса мелькало какое-то озлобленное нетерпение и даже искорка веселья охотника, напавшего на след и готовящегося к долгой, но желанной погоне. Не обращая внимания на окружающих, он вышел следом.
Несмотря на противоречивые чувства, снедающие Варию, все члены боевой группы, вплоть до самого последнего терпилы, сытно поели и изрядно напились этой ночью. Отдельные подвыпившие личности пытались сорвать новоиспеченному префекту веселье. Он тут же пускал в дело меч, пока был сравнительно трезв, но потом окончательно захмелел и позволил отгонять недоброжелателей и излишне рьяных фанатов незаметно собравшейся за столом группе поддержки, состоящих из уже известных нам Леви, Вайпера и Луссурии. В конце концов, Скуало набрался так, что едва держался на ногах. Тогда он встал, объявил, что идет почивать, и чтоб ни одна сука его не беспокоила.
Видать, не настолько уж пьян был префект, коли умудрился заприметить в толпе своими разъезжающимися в разные стороны глазами знакомое угрюмое лицо.
– А ты… как тебя?.. Кактус, пойдешь со мнооой, паастельку греть! – заплетающимся языком сообщил он Занзасу и, схватив его за воротник, потащил следом.
Потом был академический сад, в котором плясала земля и ходуном ходили растения. Устав бороться с землетрясением, Скуало навалился на Занзаса и прижал его к стволу ближайшего дерева. Пока отдыхал, успел обслюнявить все его лицо, которое, впрочем, осталось невозмутимым. Это мечнику-чемпиону не понравилось, он закрыл это каменное лицо рукой, развернул Занзаса спиной к себе и расстегнул его пояс. Одну руку он похотливо засунул ему в штаны, а другой вставил свой член между белеющих в темноте ягодиц.
Что было потом, он помнил плохо. Помнил, что драл Занзаса так, что у того перья летели. Потом, кажется, снова куда-то тащился или его тащили, помнил, как облевал свои сапоги, а потом плашмя упал в небо, прямо на вылетевшую откуда-то сверху кровать.
Утро принесло боль. Причем такую чудовищную, которую Скуало не испытывал даже на тренировках. Он попытался открыть глаза, но, оказалось, что вместо глаз у него два свинцовых шара. Причем, шары были явно больше, чем позволял размер его глазниц. Наконец, ему удалось совладать с непокорными органами зрения. Префект со стоном сел на кровати и огляделся.
Он находился в варийском общежитии, в своей комнате. Заблеванные вчера сапоги были вымыты и натерты до блеска, свежая одежда висела на спинке стула. Неподалеку валялся какой-то незнакомец, судя по всему, он был в обмороке. В углу сидел Занзас и полировал куском джинса лезвие меча.
Минут пять Скуало осознавал происходящее.
– Я предводитель Варии? – хрипло спросил он.
Занзас кивнул, не отрываясь от работы.
Скуало обалдело посмотрел на свой меч. Шатаясь, встал. Оделся. Держась за раскалывающуюся голову, подошел к Занзасу и отобрал свое оружие.
– А это что? – спросил он, указывая на тело на полу.
– Наемник. А может, мятежник. Неважно. Крался с отравленным кинжалом.
– А почему ты его не добил?
Тут Занзас впервые поднял глаза на префекта.
– Скуало, – сказал он, – в нашем сериале никого не убивают…
– Ну, я же убил Императора Мечей…
Он легко нажал на рукоять меча. Потом, не говоря ни слова, вышел из комнаты. Перед его мутным взором предстала лестница, уходящая на этаж вниз. Внизу его уже поджидала толпа, в глазах которой стоял немой вопрос.
– Чего вам? – опасливо спросил белобрысый коматозник, придерживая рукой разваливающуюся голову.
– Господин, – подал голос один из старейшин. – Никто раньше не убивал префекта. Необходимы некоторые поправки в Кодекс…
– Кодекс упразднить! – отозвался Скуало, – Там многа букаф!
– Господин, – взмолился кто-то из новичков, – А когда мы сможем завершить Черный Экзамен?
– Идите в жопу! – Скуало показалось, что его голова начинает трескаться. – До хрена вас развелось, спиногрызов, в столовой каши не хватает. Отныне Вария не принимает!
– Господин, но здесь есть те, кто прошел курс обучения…
Скуало обернулся, ища поддержки, и встретился со сверлящим взглядом Занзаса, неслышно подошедшего сзади.
– Нексус, убей их… – простонал Скуало, чувствуя, что похмелье вот-вот вывернет его наизнанку.
– Э-э, господин префект, – ответил Занзас, задумчиво потирая подбородок, – Вообще-то я тоже один из них.
– Хрен с тобой, ты принят, только убери их отсюда!!!
Скуало пулей вылетел в сторону ближайшего туалета. Там он обнимал унитаз несколько долгих и мучительных минут. Сидел на полу, слушая стук собственного пульса и звуки выстрелов за дверью. Потом напился воды прямо из-под крана. Вроде полегчало. Он умылся, привел себя в порядок и осторожно выглянул за дверь.
На лестнице была свалена груда тел. У дверей, прикрывая вход, стояли все те же Леви и компания, а на вершине мясного холма, спиной к мечнику, возвышался Занзас. Он внимательно осматривал свалку у себя под ногами и изредка постреливал, если замечал движение.
– Отличная работа, Фокус! – улыбнулся Скуало, подходя к своему верному последователю. – Ты точно принят, и вы, парни, тоже приняты!
Занзас неожиданно развернулся и впечатал каблук своего сапога в челюсть префекту, так что у того клацнули зубы. Скуало с возмущенным воплем вскочил на ноги и замахнулся мечом. Пуля Посмертной Воли сбила его с ног. Во второй раз подняться он не успел, удар ноги поднял его тело в воздух. Скуало крепко приложился к потолочной балке и в следующую секунду был пригвожден крепкой рукой Занзаса к стене.
Снова и снова Занзас наносил удары свободной рукой. Сначала бил пистолетом, когда рукоять развалилась, продолжил бить кулаком. Это продолжалось до тех пор, пока подбежавший сердобольный Луссурия не схватил его за рукав. Тогда Занзас, подумав секунду, зашагал в комнату, таща за ногу свою жертву. Там он поставил его на колени.
– Держите ему руки! – приказал он.
И высвободил из штанов свое достоинство. Таких огромных членов, как у Занзаса, никто ранее не видел. Луссурия одобрительно хмыкнул. Все это богатство было насильно запихано в окровавленный рот бездыханного префекта. Тот сразу ожил и задергался. Попытался сжать челюсти, но реакция Занзаса была быстрее – он ткнул пальцем куда-то в шею Скуало, отчего челюсть мечника на пару секунд одеревенела.
– Обойдись без фокусов! – прорычал Занзас, – Сам понимаешь, я тебя не убью, но изуродую знатно.
Сосал Скуало из рук вон плохо. Впрочем, поговаривают, в Вонголе есть только один человек, который может взять в рот такой причиндал без ущерба для своего здоровья, да еще и достойно с ним справиться. Занзасу пришлось несколько раз дать мечнику затрещину, пока, наконец, дело не подошло к логическому завершению. Занзас с утробным стоном кончил Скуало в лицо, превратив его в безобразную окровавленную маску из спутанных волос и розово-белых сгустков.
Скуало с трудом разлепил глаза, но не увидел ничего, кроме носка сапога, летящего ему в переносицу со сверхзвуковой скоростью. Потом все померкло. Но тело продолжало чувствовать. Скуало ощущал, как его снова куда-то тащат, швыряют на кровать и грубо срывают одежду. Дальше творилось что-то невообразимое: несчастного мечника словно прошили раскаленным железным прутом, который, вместо того, чтобы выпасть обратно, принялся скакать внутри Скуало, заставляя его тело извиваться. Минуту назад он был уверен, что не сможет издать и звука, но сейчас он кричал так, как никогда в жизни.
Чудовищный Молот Ведьм, танцующий внутри его тела, неожиданно вернул его к жизни. Но эта жизнь Скуало совсем не понравилась. Всхлипывая, он попытался уползти с кровати, но грубая рука схватила его за голову и со всей силы вжала лицом в подушку, перекрыв приток воздуха.
Скуало не переставал беззвучно кричать.

Варийская Академия Членовредительских Наук. Жилой корпус.

Скуало очнулся глубокой ночью. Все его тело будто бы было разбито на осколки, каждая клетка отзывалась чудовищной болью. Но сознание было на удивление чистым. Скуало даже слегка удивился собственному равнодушию. Его не беспокоило ничего, даже собственное изуродованное тело. Даже собственная изуродованная жизнь.
Он скорее почувствовал, чем услышал, что рядом кто-то есть. Должно быть, это Занзас. Да. Занзас. Скуало понял, что теперь при всем желании не сможет забыть это имя.
– Почему ты не убил меня? – едва слышно прошептал Скуало.
– Ты кретин. Зачем мне убивать лучшего в мире мечника? Ради чего, по-твоему, я терпел весь этот балаган?
Занзас лежал рядом на кровати, закинув руки за голову. Смотрел в невидимый в темноте потолок. Вот он перевернулся на живот – разбитая кровать скрипнула – подвинулся поближе к Скуало и заговорил:
– Понимаешь, мне нужна сильная Вария. И ее нужно строить правильно. У тебя бы не получилось. Ты не лидер. Ты просто кретин. Например, не стоило убивать Императора Мечей. Надо было заставить кого-нибудь другого. За тобой уже послали несколько боевых групп, но я успел сообщить, что ситуация взята под контроль, – и их вернули восвояси. Совет решил, что раз у меня получилось успокоить это волнение, Варию стоит оставить в моих руках. Они сказали, что нелюбимый сын Девятого все-таки лучше, чем такой тупой истеричный отморозок, как ты. Теперь они планируют заменить меня кем-нибудь более подходящим, но я им не позволю. И для этого мне нужен ты.
– После всего, что ты сделал со мной, ты думаешь, я буду служить тебе?..
Занзас насупился:
– Ну, во-первых, у нас с тобой все по-честному. Я сделал с тобой все то же самое, что и ты со мной. Просто у меня манера такая. А во-вторых, подумай сам, что тебе еще делать? Из Варии выхода нет – это не продуктовая база. В любой другой клан тебя не возьмут. Если начнут наводить справки, я скажу, что ты вариец, и никто тебя не отпускал. Ты ведь вариец!
– Я убью себя…
– Не сможешь. Ты себя слишком любишь. Переживать будешь долго, но не убьешь. Да и зачем тебе это? Представь, как ты теперь заживешь? Кодекса нет, ты его сам упразднил. Кроме того, все видели, как ты меня в экзаменационном зале порол. Тебе теперь даже внутри Варии никто слова поперек не скажет. Никто ведь ничего не понял, но все прониклись… Гы-ы-ы!
Скуало не видел лица Занзаса, но ему стало так тоскливо, что он собрался с силами и отвернулся от невидимого голоса, едва не потеряв сознание от боли.
– Да… – резюмировал Занзас и, помолчав, добавил: – А пить ты совсем не умеешь. Куда тебе в префекты? Ну ничего, не бзди, я тебя научу.
Он откупорил бутылку виски и принялся отмечать свою победу. Истинный ниндзя всегда чувствует, когда стоит напрягать ягодицы, а когда можно расслабиться.

---

Флэшмоб от мусора со странным именем Narmo Ilfirin

1) Список из 5-ти вещей, которые вы видите, не вставая из-за стола?
Комп, который законно достался мне от Мукуро в награду за мою нефхерственность, коробку с ёлкой, Мкртчановскую сумку, зеркало, чашку с чаем.)

2)Как вы причёсываетесь?
Я не причесываюсь. Мои великолепные пышные волосы в этом не нуждаются. Каждое утро, стоит мне выпить один стакан виски... Нет-нет, они не начинают укладываться в хитрую прическу сами собой... Просто после одного стакана виски мне уже все равно, что там у меня на голове.

3) Что на вас надето?
Унылая мина по причине идиотских вопросов, которые ни коим образом не раскрывают моей тонкой варийской натуры

4) Чем занимаетесь по жизни?
Убираю мусор.

5) Ваше самое большое достижение в жизни на данный момент?
Только что получилось дышать в две ноздри. Последние полтора суток насморк не позволял мне реализовать себя в полной мере.

6) Кого вы обняли последним?
Последнюю жертву соответственно. Было бы странным обнять последней первую жертву. Ну или вторую там...

7) Ваше нынешнее хобби, увлечение?
Фильм Хранители.

8) Что вы съели последним перед заполнением этого опросника?
Предпоследнюю жертву.

9) Содержание последней полученной смс-ки.
"Я люблю тебя" с незнакомого номера. Вконец охренели.

10) Какие сайты вы всегда посещаете, даже во время небольшой интернет-сессии?
Нерегулярно посещаю дайри. Еще секретную страничку маленьких Гитлеров.

11) Последняя вещь, которую вы купили
Перчатки. Резиновые. Уже пришли в негодность.

12) Что вы сейчас слушаете?
Щелканье клавиатуры.

13) О чём вы думаете вечером, перед тем как лечь спать?
"Блджад, надо лечь спать!".

14) Последний CD, который вы купили.
Не помню, после появления в продаже DVD, я перестал покупать CD.

15) Что вы сейчас читаете или перечитываете?
Флэшмоб.

16) Если бы вы могли играть на любом музыкальном инструменте, что бы вы выбрали?
Я и так могу играть на любом музыкальном инструменте и при определенных обстоятельствах могу собрать более двух дюжин человек, которые будут искренне восхищаться этим пиздецом .

17) Как ваше общее самочувствие?
Как обычно, я по-байроновски мрачен в связи с несовершенством этого мира.

18) Что бы вы сейчас хотели кому-нибудь сказать?
Ничего.

19) Скажите что-нибудь про осалившего вас
Его зовут Кёя.

20) Осальте следующую пятёрку
Бывший президент США Никсон, гитарист Брайан Мэй, воевода Аския из империи Сонгай, человек по кличке Джек Потрошитель, писатель Джеральд Даррелл. Интернет есть, не в тайге живем - пусть как хотят, так и отвечают.

---

Мизантроп-бисексуал - это человек, которому и мужчины, и женщины одинаково НЕ нравятся!

---

Потрясающе.
Посмотрел фильм Хранители. Кажется, он так называется... Удивительный фильм.
Во-первых, невероятно хорошо сделан: все подобрано идеально - видеоряд, саунд, актеры.
Во-вторых, весь фильм идет жесткий стёб над американской культурой, причем изнутри, от лица носителя этой культуры.
А в-третьих, фильм наглядно доказывает, что американская культура-таки существует. А этот факт ставит Хранителей на одну ступень с Форест Гампом. Я во всяком случае больше не припоминаю настолько атмосферных фильмов.
Хотя, конечно же, он намного жестче Фореста. Кто-то удачно продолжает развивать тему Пипца. Глядишь, голливудский лоск в скором времени сменится совковой тонкой иронией. Что-нибудь в стиле Москва слезам не верит. Только он будет стареющим солдатом, прошедшем Ирак, а она бывшей резиденткой спецслужб США...)

---

Глава 4.

Название: Катейкийохиттомарилион
Автор:  Disgraced
Бета:  ScaryKawaii,  Narmo Ilfirin
Фэндом: KHR!
Персонажи/пейринги: XS; Мукуро, Хибари, Вария, Вонгола
Рейтинг: R для данной части
Жанр: стёб, экшн и укур хД
Размер: планируется миди
Статус: в процессе
Дисклеймер: всё принадлежит Амано
Размещение: только с разрешения автора
Предупреждения: авторское видение характеров, своеобразный юмор.
От автора: Описанное здесь является истинной правдой, не укладывающейся в рамки стандартного японского мультипликационного сериала. Основной целью автора была попытка детально разобрать и структурировать суть этого анимэ и феномен яоя в целом.

Пролог и первая глава
Вторая глава
Третья глава

Четвертая глава

Глава Четвертая

Особняк Занзаса Вонгольского, именуемый также общежитием имени Хибари Кёи. Спорная территория итальянской мафии и дисциплинарного комитета Намимори.

Ночью Скуало снился кошмар. Ему привиделось, что на его обожаемого босса напала акула. Она была прямоходящая, как человек, и весьма резво прыгала на своем хвосте. Битва была недолгой, и Занзас как-то быстро оказался повержен. Скуало наблюдал за боем из прозрачного брюха акулы. Он очень хотел помочь боссу, но не мог пошевелить и пальцем.
Вот он узрел своего командира раскинувшимся в луже собственной крови, с лицом, перекошенным от боли, и уныло повисшими перышками.
– Ну, вставай же… – беззвучно шептал Скуало, обливаясь слезами, – умоляю… Милый…
И Занзас будто услышал. Шатаясь, словно кипарис под порывами ветра, он поднялся на ноги. Но, увы, лишь для того, чтобы погибнуть от смертельной атаки жестокой акулы.
– Скуалло дэ Акулло!!! – возопила рыба и изрыгнула из пасти обслюнявленного мечника, который, повинуясь силе инерции, сбил своего босса с ног и зашиб окончательно.
Скуало проснулся весь в соплях. Накинул бирюзовый халатик, доковылял до холодильника и выпил весь утренний йогурт Бельфегора. Минут пять постоял у окна, глядя на полную луну и слушая храп остальной команды. Полегчало. Чтоб согнать остатки беспокойства, он тихо выскользнул из казармы, прокрался по коридору и сунул нос в кабинет Занзаса.
Босс Варии бодрствовал. На столе горела свеча. Сам Занзас лежал в постели в чем мать зачала. В одной руке он вертел кольцо, другой гладил гордость Варии – огромный эрегированный член. Скуало хорошо знал этот член, он не уменьшался даже после того, как эрекция проходила.
– Как-то ты всегда вовремя… – тихо сказал Занзас.
– Да я так…
– Иди сюда!
– Босс, пять утра все-таки…
Тогда Занзас сам слез с кровати, кошачьей походкой скользнул к своему самому верному и безотказному самураю.
– Да лана, чё ты?.. – ухмыльнулся он, запуская под халат пятерню.
Скуало всегда терял голову, когда слышал подобные нежности от своего скупого на ласковое слово командира. Он буквально упал в объятия Занзаса и на собственной шкуре почувствовал, какие у Варии длинные руки.
Так незаметно наступило утро.
Бодро отодрав мечника, Занзас дежурно кончил ему на спину и отослал в ванную. Ничего нет лучше секса в пять утра. Разобравшись с делами любовными, он приступил к своим обязанностям командира. Иными словами, укрылся одеялом до подбородка и метнул стакан с виски в дверь.
– Вызывали? – угрюмо спросил Леви, входя в покои.
– Завтрак?
– Готов!
– Мусор…
– Вынесли!
– Акума! – выругался Занзас. – Ты до конца дослушай!!
Повисло тяжелое молчание. Леви стоял по стойке смирно и потел. Наконец босс с расстановкой произнес:
– Мусор, принеси завтрак…
Леви кинулся выполнять. А в захлопнувшуюся дверь полетел второй стакан.
– Шеееф? – улыбнулся впорхнувший Бельфегор.
– Так… – Занзас наморщил лоб. – Я давал тебе задание…
Бельфегор поспешно достал из кармана мятый клочок исписанной бумаги и процитировал:
– «Прошвырнуться по соседям, настрелять нормальных пацанских киношек и шансона!»
– Ну? – Занзас приподнял одну бровь и один пистолет.
– Шеф, улов небольшой. В 39-ой квартире достал анимэ «Кира – дочь мента». Сказали, что про бандюков.
– А почему на обложке книжка нарисована? – спросил Занзас, подозрительно рассматривая диск.
– Это не книжка, шеф, это типа тетрадь типа смерти. Вокруг нее весь замес…
– Хрень какая-то… Ладно, что с шансоном?
– Вот, шеф, на втором этаже нашел альбом Мияви «Курума ты моя, курума» и этого… как его… Гакуту.
– Какого это Гакуту? – спросил Занзас, наморщив лоб. – Шанхайского?
– Нет, шеф, окинавского. Ну, это… – тут Бельфегор откашлялся и хорошо поставленным фальцетом запел: – Токийский стадион, ветер северный!..
Занзас поморщился.
– Положи на тумбочку и изыди уже!
Через минуту в дверь осторожно постучали. Показалась мордочка Луссурии.
– Тебе чего, рыло яойное? – в подушку промычал Занзас, кося полуоткрытым глазом на подчиненного.
– Ай-яй-яй, – затараторил зеленовласый резидент, – поднять - подняли, разбудить забыли, может, кофеёчку моему золотку сварить?
– Сгинь, мусор… Да, и скажи там всем… Общая тревога, минутная готовность, через пять минут выдвигаемся на задание… Да, и разбуди меня часа через два…
И захрапел, как всегда бывало после секса в пять утра. Луссурия смахнул слезу умиления и аккуратно закрыл дверь.

Окрестности колхоза «Дзен Ильича». Пригород Намимори.

По бесконечному асфальтовому полотну трассы «Намимори-Бангкок» неторопливо двигалась тонкая фигурка. Воздух дрожал под палящим солнцем, и казалось, что в паре десятков сантиметров над землей, слегка колеблясь, плывет несомое сухим обжигающим ветром привидение. Призрак невинно убиенного ананаса.
– Реборн-сама, – шепнул в миниатюрный микрофон Хранитель Тумана Рокудо Мукуро, – мне скучно, и еще у меня тушь течет…
– Продолжай движение, – пискнул микрофон, – вижу противника. Скоро начнется…
Мукуро приободрился и поудобнее перехватил небольшой кейс с кольцами Вонголы. Он тоже заметил вдали приближающуюся тень. Незнакомец двигался так же неторопливо. Даже издалека было заметно, что он проделал нелегкий путь и очень устал. Мукуро капельку занервничал, когда сообразил, что прохожий не имеет никакого отношения к Варии, если только кто-то из боевой группы не прихватил с собой тонфа...
– Добрался-таки. Да, долог путь из Воркуты… Особенно для такого кретина… – хмыкнул Мукуро.
Следующая секунда, как показалось Хранителю, растянулась на несколько минут. Земля вокруг взорвалась, замелькали фигуры в черной форме. У лица Мукуро пролетели несколько кинжалов и даже один Ламбо. Однако он и бровью не повел. Только шаг ускорил.
Слева от него сражались Леви и Такеши Ямамото. Леви махал зонтиком, как бешеная Мэри Поппинс. Вонгольский Хранитель Дождя, получая электрические разряды, ухал, как сова, но не отступал. Мукуро отметил, что долго он так не продержится, скоро от постоянных ударов тока сведет судорогой пальцы – и тогда все, суши роллы.
По правую руку от Хранителя Тумана было скучнее. Там воевали Хранитель Урагана Гокудера Хаято и принц Самуил Бельфегор. Вернее, они не воевали, а, перекинувшись пару раз своим метательным оружием, обменивались пафосными речами. Даже не слыша их слов, Мукуро по выражению лиц понял, что Бельфегор безбожно троллит Гокудеру. Вонгола явно проигрывала.
Вдруг Мукуро остановился. Он увидел нечто требующее особого внимания. Через японскую прерию, победоносно сверкая пламенем посмертной воли, мелькали пятки предводителя семьи Тсунаёши Савады. На голове Джудайме болтался Ламбо и орал не переставая. За ним, напоминая огромного черного хищника, широкими скачками несся Занзас. Мукуро обратил внимание, как отразились на лице варийца годы, проведенные в заключении: больше морщинок в уголках глаз, заострившиеся скулы, еще больше бешенства и полное отсутствие былой холодной ярости в глазах. Мукуро с легким удивлением заметил, что испытывает к этому человеку некоторое сочувствие. Ведь и сам он, столкнувшись с Вонголой, оказался в тюремной капсуле.
Оживший микрофон вернул его к реальности.
– Мукуро!
– Простите, Реборн-сама. Размышлял о судьбах Японии…
– Продолжа…
Лезвие меча рассекло воротник и микрофон. Мукуро на всякий случай повел плечами, испорченная одежда поползла в стороны, обнажая почти женскую шею и ключицы. Вроде сработало. Во всяком случае, второго удара не последовало. Мукуро робко поднял глаза и скромно улыбнулся, глядя в угрюмое лицо Скуало.
– Ну что, проблядь вонгольская? – торжествовал мечник, – Думал, провел Варию? Великий Занзас сразу вас раскусил. Он и не таких делал!!!
– Велик Занзас… – улыбнулся Мукуро, – велик и могуч, как северный диалект Кореи. А вот тебе сейчас придет камикорос…
Мощный удар снес Скуало в кювет. Второй удар, уже слабее и сдержаннее, пришелся Хранителю Тумана в зубы. Знакомые руки подхватили его и перекинули через плечо. Земля унеслась куда-то в сторону.
– Стоять, обезьяна!
Мукуро повернул голову и увидел Занзаса с пистолетами наизготовку. Оба ствола были нацелены прямо в ягодицы беззащитного Хранителя Тумана. Либо Занзас блефовал, готовясь покуситься на самое святое, либо фансервис.
– Кто ты такой? – спросил Хибари, половчее перехватывая свою ношу. Несмотря на вынужденные неудобства, он умудрился вложить в свои слова максимум пафоса. – Кто ты такой, чтобы указывать мне, Хранителю кольца Облака семьи Вонгола, председателю дисциплинарного комитета школы Намимори, двукратному победителю конкурса «Светлые Умы Японии», основателю дизайнерской линии японской школьной формы для мальчиков и первому пацану района Хибари Кее?! Ответь мне, кто ты?! Девятый с половиной?!
Это был удар ниже пояса. Занзас обалдел настолько, что, как и после Битвы за Кольца, снова поймал нервный тик, отчего его левый глаз задергался и перышки смешно затопорщились. Не найдя слов, он разрядил пистолеты, но попал туда, где Хибари уже не было. Испачкав Мукуро в пыли, Хранитель Облака откатился в сторону и снова встал на ноги с самым невозмутимым видом.
– Во имя Экстримааааа!!!!
Что-то пронеслось высоко над ними и скрылось за ближайшим холмом.
Послышался вопль Скуало:
– Босс!… Кольца у меня. Отваливаем!
Выкрик оборвал битву. Все обернулись в сторону белокурого мечника. Оказывается, Мукуро давно обронил кейс, и тот благополучно перекочевал в руки Варии.
– На базу! – скомандовал Занзас, – Я вас догоню.
– Босс…
– Пошли вон, ёбанаримо!
Голос Занзаса сорвался на визг. Вария поспешила испариться. Предводитель боевой группы снова обернулся к Хибари, любовно обнимающего бездыханное тело Мукуро. На лице варийца отразилась целая гамма эмоций.
– Он мой! – наконец, прорычал Занзас.
– Попробуй, отбери… – мрачно улыбнулся Хибари.
В этот момент Мукуро открыл глаза и плаксиво промычал окровавленными губами.
– Зачем ударил?..
– А ты заткнись, мерзость, потом еще получишь…
Мукуро встал на ноги и огляделся. Вся Вонгола собралась здесь и уже взяла Занзаса в плотное кольцо, а тот все не отступал и продолжал целиться в Хибари. Много битв было у семьи Вонгола, и еще больше будет, но эту они запомнили надолго.
И все потому, что в тот момент, когда все остальные Хранители уже были готовы разорвать Занзаса на части, случилось нечто, заставившее всех присутствующих застыть в столбняке. Мукуро неожиданно развернул Хибари к себе лицом и приник к его губам. Никто никогда не видел у Хибари Кеи таких больших неяпонских глаз. Тонфа выпали из его ослабевших рук, а низ живота запылал таким адским жаром, что раскаленная пустыня показалась ему зимней сибирской тайгой. Исчезли все звуки и запахи. Все пропало. Остался лишь вкус разбитых губ Мукуро.
Никто, кроме оторопевшего Хибари, не слышал, как Хранитель Тумана прошептал:
– Никто никогда не победит тебя, кроме меня…
Удар рукоятью пистолета настиг висок главы дисциплинарного комитета, и тот рухнул как подкошенный. Такеши, словно вентилятор, заработал мечом, но было поздно – град варийских пуль заставил его отступить и залечь в кустах дурмана. Гокудера, который так и простоял с открытым ртом все это время, вскинул руку с зажатыми динамитными шашками, но тоже отскочил в сторону. Вынырнувший словно из-под земли джип скрыл его в облаке пыли. Видимо, Вария решила не оставлять своего предводителя, а может быть, кто-то еще вмешался.
Занзас схватил Хранителя Тумана за руку и тоже перекинул через плечо.
– Я сегодня прямо нарасхват… – поморщился Мукуро.
Варийский воевода с победным смешком забросил свою добычу в зев салона, на заднее сиденье, а сам сел вперед. Минут пять все молчали.
– Ну и где был твой Тсуна? – наконец спросил Занзас человечка, сидевшего за рулем на огромном китайском телефонном справочнике.
– Тсуна делал свое дело! – парировал Реборн, – Он спасал кольца.
– Значит, кейс пустой?! Доронин… – ругнулся Занзас и снова отвернулся к тонированному окну.
– Весь день пытаюсь понять, когда ты обо всем догадался? – снова нарушил молчание Реборн.
– Сразу, – буркнул Занзас и продолжил, – я, как откинулся, с первого же дня стал ждать, когда блядская Вонгола ко мне припрется. До вас торговые агенты приходили, так я их со злости расстрелял…
– А потом? – не отступал Реборн.
– А потом мозгами пораскинул и понял, что воевать с вами резона нет… Пока… Так что предлагаю сделку.
Он повернулся и вперился в Реборна немигающим взглядом. Реборну было пофиг, он на дорогу смотрел.
– В-общем, так, – отчеканил Занзас. – Хотите своего стукача в моей Варии, пустите к себе мою шестерку, а не то я вашу мукуру замочу, а труп Луссурии на поругание отдам!
– А можно музыку включить? – послышалось с заднего сиденья. – И еще мне нужны влажные салфетки!..

---

Извинения

Дабы не отхватить еще раз трезубцем в задницу, приношу всем извинения по поводу моего недостойного поведения.
Киркоров

---

Я в жестокой варийской депре. Все время считал себя мастером прозы крупной формы, а вот сегодня наткнулся на фик какой-то семнадцатилетней дряни, в котором 13 глав, и главы больше моих.( Ко всему еще язык очень хороший. Лучше на ту самую мизерную капельку, которую я компенсирую стёбом и скабрезностями. Ко всему еще это дите разносторонне развито: в ее вселенной присутствует и магия, и какие-то вампиры, чувствуется оттенок Маскарада и Файнл Фэнтези. В общем, я огорчен.

А вот дневник у нее - полное говно. Я себе мозг вынес и чуть не заработал эпилептический припадок от калейдоскопа красок и картинок. Гы.

Пойду что ли хряпну с горя. Где-то здесь был виски....

---

Сегодня на работе выдалось время перекурить. В связи с чем я вышел в скверик и присел на какой-то бетонный обрубок, чтобы насладиться сигаретой и полюбоваться пейзажем. В это время откуда-то сверху раздался голос:
- Чего на холодном камне сидишь?! На, хотя бы газету постели!
Я поднял глаза и на третьем этаже стоящего рядом дома узрел одуванчикового дедушку, который бросил вниз газету.
- Не сиди задницей на камне! Тебе еще молодой, тебе еще работать!

Вот и думаю теперь, что же он имел ввиду: какая связь между моей задницей и тем, что я молодой и мне еще работать?...

---

Глава 3

Название: Катейкийохиттомарилион
Автор:  Disgraced
Бета:  ScaryKawaii,  Narmo Ilfirin
Фэндом: KHR!
Персонажи/пейринги: Реборн, Тсуна, Вария
Рейтинг: R для данной части
Жанр: стёб, экшн и укур хД
Размер: планируется миди
Статус: в процессе
Дисклеймер: всё принадлежит Амано
Размещение: только с разрешения автора
Предупреждения: авторское видение характеров, своеобразный юмор.
От автора: Описанное здесь является истинной правдой, не укладывающейся в рамки стандартного японского мультипликационного сериала. Основной целью автора была попытка детально разобрать и структурировать суть этого анимэ и феномен яоя в целом.

Пролог и первая глава
Вторая глава

Третья глава

Глава Третья

Дом Савада с мезонином. Намимори.

Мафиозные семьи зародились приблизительно в седьмом веке нашей эры. Исторически, с развитием общества, они пришли на смену многочисленным гильдиям разбойников, попрошаек, ассасинов, пиратов и интернет-провайдеров, потому что кумовство всегда побеждает любую финансовую шиштэму. Изначально подобия семей существовали в России и Японии. Но вскоре все якудза сделали себе сеппуку, а русские братки перекрасили волосы и погрязли в аниме-тусовках. Так и сложилось, что на страже мира и порядка остались только итальянские мастера.
Вонгола всегда была одной из самых влиятельных семей Италии и прилегающих провинций вплоть до Будапешта. Согласно официальной версии, основателем семьи Вонгола считался некий Джотто, блондинистый паренек с варежками, пылающую решимостью физиономию которого всегда можно было видеть на парадном гобелене в главной зале замка Девятого.
За прошедшие столетия всего сменилось девять правителей Вонголы. При этом число хранителей по-прежнему было шесть. Все патриархи сражались с мировой несправедливостью с помощью самых разных прибамбасов, как-то: пистолеты, вилки, ножи и газета «Правда». Но варежки, как орудие убийства, в итоге вернулись снова – на этот раз к воеводе-инфанту Саваде Тсунаёши.
Для галочки необходимо сказать, что все семьи представляли собой четкую взаимосвязанную структуру, в которой веками ничего не менялось. Внутри этого субсоциума были свои группировки торговцев, как семья Бовино, или формирования боевиков, как Вария, например. Были также свои стражи порядка. В более позднее время эту функцию взяли на себя семьи Червелло и Креведко.
Но изначально территория семей была поделена на участки. Одним из участковых и был мастер Реборн, специалист по стрельбе хамелеоновскими какашками. Еще до посвящения в младенцы-Аркобалено, проведенного согласно ритуалу самого Альцгеймера, Реборн занимался, в основном, трудными подростками. А потом это и вовсе стало его хлебом насущным и бичом божьим. На протяжении долгих лет Реборну-сан приходилось превращать изнеженных детей олигархов в стальных бойцов ножа и монтировки. Все шло хорошо. Но на Саваде Тсунаёши киллер-репетитор запнулся и продолжил возиться с ним даже после того, как Тсуна получил-таки кольцо и варежки со стразами. Причина была в том, что Тсу-кун был знатный ссыкун, и победить страх ему удавалось только с помощью волшебных экскрементов Леона, а впоследствии и цукерочками с кокаином, регулярно покупаемыми у наркодельца Базиля. Да и то, постоянного эффекта это не давало.
Вот и сейчас, находясь в доме своих родителей, десятый властитель семьи Вонгола Савада Тсунаёши ерзал на табуретке перед Реборном и мучался от недоброго предчувствия. Киллер-репетитор велел ему явиться перед самым началом операции по внедрению агента Мукуро в обитель Варии, и ничего хорошего это не сулило. Сам Реборн, обложившись игрушечными чемоданчиками, примерял маскировочные костюмы, ежеминутно превращаясь то в очкастого младенца-академика, то в брутального младенца-самурая.
Рядом пафосно сканировал комнату Хранитель Урагана Гокудера Хаято. Иногда он поглядывал на умостившуюся на подоконнике шпалу, Хранителя Дождя Ямамото Такеши. Тот поплевывал вниз, пытаясь попасть в чашку кофе, оставленную Хаято на летнем столике у порога. Кроме этих двоих, в комнате присутствовали также местные исполнительницы ролей бессмысленных домохозяек, девочки Хару и Киоко, обе возились со своими убогими косметичками. Что-то затевали.
– А где Мукуро, Реборн? – нарушил молчание Тсуна. Он помнил, как матерый зэк, виляя бедрами, слинял в ближайшую подворотню, едва ступив с перрона на родную землю.
– Вот что, Тсуна, – не слыша его, загнусавил сенсей, – нам с тобой предстоит сложная миссия…
– Нам?! Так Мукуро же…
– Не перебивай, даме Тсуна, слушай внимательно, потому что от твоего внимания будет зависеть твоя жизнь! – прикрикнул Реборн, натянув на себя костюм крота поверх костюма шипастого каштана, – Мы с тобой отправимся в замок Варии…
– Ииии!
– …для предварительного сбора информации и, так сказать, затравки! Мы с Мукуро придумали хитрый план и назвали его «Шаболда-нарасхват». Но потребуется твоя помощь и строгий контроль над ситуацией. Ты же у нас Джудайме, йитить тебя в пламя. Кстати, как тебе костюмчик? Эта материя защищает от всех излучений Тринисетте, разрушающих структуру клеток Амриты, присутствующих в организме всех Аркобалено, Прокси и Хатиффнатов…
Он натянул на себя что-то белое из латекса, и стал похож на презерватив с глазками.
– Ты вылитый Вайпер! – ошарашенно промямлил Тсуна. – Только белый…
– Давай не будем отвлекаться. Теперь твоя очередь, переодевайся!
– Зачем?! – обалдел Тсуна, уставившись на брошенную перед ним груду тряпок, явно женских.
– Даме Тсуна, меньше слов, больше дела, и постарайся не падать в обморок, когда все начнется…
Тсуна в ужасе оглянулся на девочек, подкрадывающихся к нему с помадой и тенями.

Особняк Занзаса Вонгольского, именуемый также общежитием имени Хибари Кёи. Спорная территория итальянской мафии и дисциплинарного комитета Намимори.

Входная дверь квартиры хлопнула так, что осыпалась штукатурка. Высокая фигура, увенчанная копной длинных, почти до колен, белых волос, зашагала вниз по лестнице, сурово перепрыгивая сразу через три ступеньки и сопливых соседских детей. Уже внизу раздраженный до невозможности обладатель белокурой шевелюры остановился и с болью в голосе высказался в пустоту:
– Как же он меня достал, этот алкаш! Ты ему «Ня!» – он тебе «хня!» Уйду нафиг, не любите вы меня!
– Все тебя любят, Скуалушка. Ты самый лучший!
Из бокового коридора навстречу засеменил несуразный человек в пестрой одежде, да еще с зеленым хохолком на голове. Фигурка взобралась на две ступеньки выше и прижала голову Скуалушки к своей груди. Чмокнула в затылок.
– Не любите! – пробубнил тот и вдруг басом разревелся.
– Ну, ну, – ответил ему Зеленый Хохолок и попытался убаюкать голову на груди.
Через пару минут оба присели на ступеньки.
– Луссурия, скажи мне, друг, почему наш предводитель, наш вождь, светоч наших небес и основание храма сердца моего – такая паскуда? Стоит мне попытаться утешить его, я получаю стаканом в лоб, стоит пожурить – сапогом по жопе. Он всегда был изрядным козлиной, даже в те времена, когда Император Мечей еще был жив, но после своего возвращения он окончательно охамел. Поселил нас всех в одной комнате, а вторую забрал себе, хотя я должен делить ее с ним, как второй по старшинству…
– А почему это ты второй по старшинству? – возразил зеленовласый Луссурия, – Между прочим, это меня господин назначил любимой женой!
– Во-первых, никто тебя не назначал. Во-вторых, Занзас твою кандидатуру даже не рассматривал. Трахаться с Москами – твоя судьба… – заявил чей-то тонкий мальчишечий голос.
Из-за портьеры, прикрывающей высокое сводчатое окно, показался гибкий парнишка с улыбкой Чеширского Кота. Глаза парнишки полностью закрывала челка, однако это ему не мешало – ориентировался он по приборам. На челке набекрень сидела диадема, усыпанная мелкими брильянтами. На диадеме, хорошенько приглядевшись, можно было рассмотреть старательно затертую надпись «Мисс Владивосток-2000». Он грациозно выскользнул из своего укрытия, присел рядом с пригорюнившимся Скуалой, достал из кармана скальпель и маленький пластиковый пакетик. Содержимое пакетика было высыпано вдоль скальпеля и виртуозно отправлено прямо в ноздри обладателя. Парнишка тихо хихикнул и вдруг оглушительно чихнул, разбросав дюжину скальпелей по коридору.
– Император Мечей был наследником, – нараспев произнес он, – Кроме него из всей Варии за всю историю был только один представитель королевской крови. И это я, принц Самуил Бельфегор Пятнадцатый. Соответственно, я, принц Самуил Бельфегор Пятнадцатый, и являюсь вторым по статусу после Занзаса.
– А Вайпера лысого тебе в ноздрю не загнать?! – рявкнул Скуало, – Еще раз такое скажешь, лицо обглодаю!
– Хамите, парниша! – прошипел Бельфегор.
– Мальчики, не ссорьтесь! – запричитал Луссурия, – Вы оба самые лучшие, самые красивые. И вообще, какой смысл спорить, коли вся Вария в полной жопе. Чтоб их паралич разбил, Вонголу эту! Ой, милые, чтоб мне век сосать без остановки, появись они сейчас здесь, все глаза бы выцарапал…
Большая двустворчатая дверь, ведущая в замок, отворилась, впустив двоих. Луссурия, Бельфегор и Скуало, словно по команде, отодвинулись, пропуская совсем маленького благообразного старичка в кимоно и чудовищно раскрашенную девочку-лоли, хлопающую огромными испуганными глазами так, что, казалось, еще пара взмахов, и полуметровые ресницы вознесут ее под потолок. Старичок чинно прошествовал до первого пролета и обернулся. Вслед за ним все трое тоже перевели взгляд на девочку.
Девочка стояла перед ними белая, словно снег. Алые губки дрожали, впалая грудка без какого-либо намека на женские груди ходила ходуном, японские ножки крестиком в белых чулочках с оборочками вот-вот должны были подкоситься, взгляд гигантских фаянсовых глаз блуждал по лицам варийцев.
– Сасако, дитя мое! – произнес старичок голосом Реборна, – Не заставляй себя ждать…
– Иииии… – тихо сказала Сасако-тян.
– Сасако, дитя мое! – с нажимом повторил старичок, – Поднимайся скорее… Сука…
Девочка тенью проскользнула мимо удивленно застывшей фауны и зацокала каблучками по ступенькам. Наверху хлопнула дверь.
– Кажись, к нам! – переглянулись трое и, мешая друг другу, вскарабкались по лестнице. Заходить никто не стал, но три уха приникли к двери. Никто не был уверен, но всем показалось, что старичок шепнул девочке на ухо: «Что бы ни случилось – молчи и не двигайся!»
После второго расформирования Варии почти все комнаты были куплены мелкими семьями, и когда Занзас был досрочно освобожден, ему пришлось испытать все тяжести дворянина в коммунистической России. Им были приобретены всего лишь две комнаты дома, некогда принадлежавшего Варии, а также подвал, в котором стоял генератор, питавший энергией все здание.
Боевая группа семьи Вонгола была самой опасной из всех известных. В том числе, и для самой Вонголы. Боссом ее являлся приемный сын девятого патриарха семьи, Занзас Вонгольский, пребывающий в опале у своего отца за попытку военного переворота. После провала этой операции Занзас был заточен в замороженное пламя посмертной воли, однако умудрился разморозиться и устроить настоящую дуэль с Вонголой и лично Джудайме. Эти события вошли в историю, как Инцидент с Колыбелью и Битва за Кольца Вонголы, с ними вы можете познакомиться в любой библиотеке имени Джудайме в вашем городе. А наша история пойдет о том, что было дальше.
Занзас Вонгольский был высоким чернявым отморозком двадцати четырех лет. Отличительной его чертой являлся скверный характер. От этого Занзас много пил. А когда он пил, он мрачнел, и настроение его портилось окончательно.
Однажды главный медик Варии, которого звали Луссурия Инфузория, попытался разорвать этот порочный круг и закодировал своего предводителя. Занзас за три мучительных недели таки раскодировался, а потом, по всем правилам мафиози, опустил и зафоршмачил Луссурию, чем обрек его на пассивно-гомосексуальный образ жизни до конца его дней.
Раньше, кроме медика, в Варии имелись также свои казначей и робот. Но после позорно окончившейся битвы за кольцо Вонголы, казначей младенец-Аркобалено по имени Вайпер был изгнан за попытку бежать с поля боя. Его запихали в маленькую коробочку и ради смеха отправили с оказией какому-то профессору, изучавшему какие-то коробочки. К слову, посылка натолкнула профессора на изобретение коробочек, из которых бы вываливались маленькие верещащие животные. Что касается робота, Тсуна превратил его в груду металлолома, которую сдали семье Бовино. Впоследствии груда пошла с аукциона и была приобретена семьей Мильфиоре.
То, что осталось от некогда могучего воинства Варии, не внушало доверия и вгоняло Занзаса в еще большую депрессию. Прежде всего, подросток-наркоман Самуил Бельфегор. Бельфегор был королевских кровей и этим оправдывал свою жестокую привязанность ко всяким галлюциногенам, заставлявшим его видеть какие-то нити и ножи, которые по ним скользили. Полный бред! Впрочем, под кайфом Бельфегор сражался хорошо, только поэтому предводитель Варии терпел всю эту ахинею с ножами и нитками.
Второй представитель нынешней Варии, мастер-мечник Скуало Супербия, пострадал после битвы больше всех. Во-первых, он был побежден Хранителем Дождя Вонголы Ямамото Такеши. Во-вторых, его проглотила акула. В-третьих, акула им опорожнилась. Последний факт нанес гордости меченосца Варии фатальный удар, в связи с чем Скуало сошелся с Луссурией, купил видеокамеру и отправился в паломничество, в течение которого избил почем зря сотню ни в чем не повинных людей.
Последним представителем Варии был британец Леви - высокий худощавый человек, предпочитающий одежду темных тонов и таскавший за спиной ворох зонтиков. Леви был помешан на электричестве и всем, что с ним связано. Этот вариец был единственным полноценным победителем в своем бою с Вонголой за кольцо, потому Занзас осерчал на него особенно люто и отправил в бессрочную ссылку в подвал особняка, сидеть на генераторе и вырабатывать электроэнергию.
В настоящий период времени Вария переживала не лучшие времена. Совет семей лишил группировку всяческих полномочий, папа Девятый обрубил финансирование, Червелло следили за каждым шагом, лишая возможности начать какую-либо деятельность против Вонголы, в магазинах исчез любимый плавленый сырок, а варийцам, судя по всему, отбили последние мозги. От этого Занзас пил еще больше. И неизвестно, чем бы закончилась история неудачливой боевой группы Вонголы, если бы однажды Занзасу, исследовавшему чердак в поисках спиртного, не попалось на глаза кое-что получше, а именно всеми забытый старый сундук Императора Мечей.
Занзас сидел в полутемной комнате, в своем любимом кресле, отвоеванном у соседей после возвращения. На нем была длинная шелковая сорочка и сатиновые семейные трусы в черно-белых тигрятах. В одной руке уместился граненый стакан, а во второй он держал маленькое колечко.
– Я знал, – ухмыльнулся Занзас, катая колечко между пальцами, – Нюхом чуял, что вся Вонгола не более чем пешки в давно забытой игре...
Дверь хлопнула. Занзас вздрогнул, уронил кольцо в стакан и машинально выпил. Спустя секунду пришло осознание происшедшего. Предводитель Варии зыркнул яростным взором в сторону входа и обложил изысканным японским матом вошедших.
– Ты, баккара, кто? Почему без предварительной записи, ёбанаримо?!
– Ишь ты, – удивился вошедший, – сам итальянец, а матерится, как заправский оябун…
– Ты кого оябуном назвал, смерд?!!
Занзас вскочил и, шлепая босыми пятками, приблизился вплотную к мелко задрожавшему старичку в кимоно. Тут он заметил, что старичок не один – у стены, спрятавшись в тени, стояла полумертвая от страха девочка-лоли. Присутствие дамы немного отрезвило Занзаса, он почесал живот и вернулся в кресло.
– Оябун сиречь предводитель, о пернатоликий! – поспешно пояснил старичок и низко поклонился.
– Слушай, ты, сиречь пернатоликая, если жить охота, постарайся уложиться в минуту со своими объяснениями. И говори нормальным современным японским языком, а то прибью! Кто такой и какое у тебя ко мне дело?
– Звать меня Игнашкой, – запел старик, – из Бовино мы! Сам я торгаш, давеча прознал, что сам Занзас Вонгольский откинулся и пришел, тык скыть, собственнолично выразить свое глубочайшее уважение…
– Давай короче, а?
– …дык и сделочку обоюднополезную предложить. Сам я уже человек в летах, простым торгашом быть нефартово, вот решил у тебя место предводителя Варии выкупить…
Занзас не верил своим ушам. Такой наглости эти стены не слышали с тех пор, как юный Скуало предложил старшему варийцу руку и сердце, в связи с чем отгрёб медовый месяц в реанимации.
– Хочу быть варийским воеводой, – продолжил старичок, – а за то, Занзас, вот тебе тысяча йен императорскими червонцами и эта прекрасная дева из рода Бовино. Она, правда, под себя ходит и совсем не разговаривает, но молчаливая наложница – это ведь само то, мы-то знаем, да?..
– Пээздоос… – послышалось за дверью, а девочка-лоли икнула от ужаса и продемонстрировала, что в самом деле умеет ходить под себя.
В комнате потемнело, Занзас приподнялся на локтях над креслом и извлек из потайных кармашков в трусах два огромных пистолета. Перышки за ушами мелко дрожали, вторя нервному тику перекошенного от ярости лица. С утробным звуком из Занзаса выскочило кольцо и выкатилось из широкой штанины семеек на пол.
В последний миг, когда перед глазами Джудайме уже проносились картины из его безрадостной жизни, обе фигурки вдруг накрыла зеленоволосая тень.
– Минуточку, босс, минуточку! – зачастил Луссурия.
– Шеф, я уверен, нашим гостям есть еще что добавить… – вторил ему Бельфегор, обнимая смертников за плечи, – Шеф, ну это же так ржачно. Ну шеф, плииииз…
– Пээздоос… – замогильно протянул Скуалло, медленно вытаскивая из ножен клинок и перекрывая им путь к отступлению.
– Конечно, есть что добавить, – ощерил беззубый рот старик, – как не добавить, когда есть что! Давеча опять же прознал я, о двуствольный, что Вонгола ежегодно колечки свои сдает на чистку. Как же без ентого, без чистки-то? Оно ж известно, без чистки металл мутнеет и портится, а им-то, болезным, еще двести серий…
Занзас при упоминании своих заклятых врагов замер и пораскинул проспиртованными мозгами. А вдруг этот Бовино действительно владеет какой-то полезной информацией? А прибить его Занзас всегда время найдет.
– Продолжай… – великодушно кивнул он и осел обратно в кресло.
– Так я и говорю, раз в год один из хранителей берет все кольца и инкогнито чешет через всю Азию в ближайшую ювелирную мастерскую. И в дороге зело уязвимый оказывается. В этот год кольца понесет Хранитель Тумана Рокудо Мукуро собственной персоной. Так я вам наводочку-то дам, а вы его, соколика, и прихлопнете. По рукам?
Занзас крепко задумался.
Разумеется, не было и речи о том, чтобы отдать этому выжившему из ума старику место предводителя боевой группы. Однако пока стоило поплясать под его дудку и провести разведку боем. Чем черт не шутит, возможно, удастся лишить Вонголу их сокровищ. А возможно, и добыть их вместе с одним из хранителей в придачу. Самому Занзасу кольца что мертвому припарка, но подкозлить Вонголе – идея неплохая во все времена…
– Договорились, старик, укажи нам маршрут хранителя, и получишь свою награду.
В этот момент ушедший глубоко в свои мысли Занзас приметил, наконец, что юркий старикашка поднял с пола кольцо и с обеспокоенным видом его рассматривает. Он поспешно отнял побрякушку и спрятал ее в кулаке.
– Всё! Позже с вами свяжусь, – он указал на выход и попутно извлек из-под кресла бутылку виски, – А теперь все проваливайте, командир думать будет…

Япония. Где-то в огородах.

Спустя время, когда страшный особняк скрылся за кронами деревьев, Тсуна, наконец, обрел способность говорить.
– Ребоорн!!! А что будет, когда они не обнаружат кольца? Они ведь могут убить Мукуро!
– Не убьют, – ответил Реборн, – Кольца при нем будут по-любому, и он попадет в плен, если не окажет лишнего сопротивления. Необходимо сделать так, чтобы кольца не попали им в руки, а Мукуро – попал.
– И как же нам это сделать?
– Я откуда знаю, ты у нас Джудайме – ты и думай!
Реборн ухмыльнулся и эффектно поправил шляпу.

---

На самом деле многие не осознают весь потенциал группы "Любэ" по отношению к яою. А ведь это очень яойная музыкальная группа. Что ни песня, то концепт. Особенно для сериала Реборн. И дело не только в "по полю с конём". У них очень много песен, которые идеально подошли бы к мультику в качестве опенингов-эндингов и всего такого.
Помните фразу "Был пацан - и нет пацана". Я так и вижу сменяющиеся кадры: Мукуро в мужской одежде, потом - бац! - Мукуро в женской одежде.)

---

Милая запихала пылесос в грязное белье. Наверное, он наказан. Интересно, что такого он натворил?

Надо будет сегодня хорошо себя вести, на вский случай...

---

Приветствую очередную партию отходов...)

Рад лицезреть тебя на своем дневнике,  Y-rays!
Сядь в углу, не мешайся под ногами. Можно брать спиртное, только клади на место. Можно грязно ругаться, особенно на Вонголу. Можно обращаться ко мне с вопросами, но обязательно добавлять в конце "Господин". Нельзя приводить посторонних, нельзя курить, нельзя произносить мое имя всуе.
Все остальное - на твое усмотрение, сладкий...

---

Хэлло, свежая порция мусора!

Привет тебе, мой маленький неврастеничный друг  Narmo Ilfirin с мусорскими дубинками и канарейкой!

---

Глава вторая.

Название: Катейкийохиттомарилион
Автор:  Disgraced
Бета:  ScaryKawaii,  Narmo Ilfirin
Фэндом: KHR!
Персонажи/пейринги: Вонгола, Реборн, Мукуро
Рейтинг: R для данной части
Жанр: стёб, экшн и укур хД
Размер: планируется миди
Статус: в процессе
Дисклеймер: всё принадлежит Амано
Предупреждения: авторское видение характеров, своеобразный юмор.
От автора: Описанное здесь является истинной правдой, не укладывающейся в рамки стандартного японского мультипликационного сериала. Основной целью автора была попытка детально разобрать и структурировать суть этого анимэ и феномен яоя в целом.

Пролог и первая глава

Вторая глава

Глава Вторая

Вокзал города Воркута. Воркута.

Поезд «Воркута-Киото» не отличался особым удобством. В родную Италию с соседнего перрона уходил куда более комфортный пассажирский состав. Почти роскошный, вот только линия была монорельсовая, поэтому всю дорогу пассажиры были вынуждены стоять, прижавшись к одной из стен, и сохранять равновесие.
Поезд же, в котором ехал Мукуро и его невольные друзья, пах аммиаком, чебуреками и соусом амадзу. Реборн и свежеоткинувшийся зэчара оккупировали нижние полки, загнали Тсуну под потолок и до вечера развлекались тем, что на спор пугали несчастного Джудайме. Как и все заправские братки, они пытались выяснить, кто из них авторитетнее: Реборн регулярно постреливал в Тсуну пулями 45 калибра, промахиваясь на волосок, а Мукуро отпускал несчастному воздушные поцелуи. Впрочем, Тсуна терпел этот бардак не очень долго. Вскоре он провалился в обморок и пролежал в беспамятстве до глубокой ночи.
Когда он снова пришел в себя, Реборн на пару с Леоном выдувал носом пузыри, а Мукуро спал, лежа на животе, едва прикрывшись тонкой казенной простыночкой. Поймав себя на мысли, что не может отвести глаз, Тсуна заморгал и взглянул в окно. Светила луна, пролетающие огни выхватывали из тьмы кирпичные стены, расписанные граффити, редкие березки, сакуру и кусты дикой конопли. Судя по очертаниям Великой китайской стены у самого горизонта, поезд проделал уже добрую половину пути. Тсуна снова перевел взгляд на бывшего арестанта.
В этом еврейском подростке, разметавшем по койке длинные руки и ноги, с трудом угадывался рецидивист-затейник, вместилище всех человеческих пороков и цитадель зла. Скорее, просто невинный, но развитый не по годам мальчик, который и хентая-то никогда не знал, не говоря уж о яое.
Тсуна мельком взглянул на Реборна, убедился, что тот спит без задних ног, и принял позу лотоса. «Хорошо бы сначала раздеться», – подумал он. Но терять времени было нельзя. Тихо и аккуратно расстегнув ширинку на своих джинсах, Тсуна высвободил пенис и принялся яростно дергать его, не отрывая взгляда от угловатых ягодиц, светящихся под тонкой материей каким-то неестественно-призрачным светом. Влажная головка его члена сверкала, словно маленький огонек посмертной воли.
Десятый по счету глава самой влиятельной семьи уважаемого в Италии и Дагестане субсоциума был настолько увлечен дрочкой, что не заметил бесшумно отъехавшую створку двери, отделявшую купе от всего остального мира. Просунувшиеся в щель физиономии не отсвечивали, так как были щедро измазаны копотью.
– Ты все еще хочешь быть правой рукой Джудайме? – тихо спросил у вмиг побелевшего под маскировкой Хаято никогда не теряющийся в подобных ситуациях Такеши.
На секунду повисла такая мертвая тишина, что стало слышно, как сопел Леон. В следующий миг голова застывшего от ужаса Тсуны взорвалась дикими воплями:
– Гыыы!!! Тсуна дрочит!!! Ламбо-сан видел, как бесполезный Тсуна бесполезно дрочит!!!...

Вагон-ресторан поезда «Воркута-Киото». Где-то между Узбекистаном и Японией.

…В вагоне-ресторане играл блатняк. В основном, Бак-Тик. Неразлучные Киоко и Хару утешали закутанного в простынку с головой Тсуну, вытирали ему слезы и поили водичкой. Такеши и Хаято спорили о популярности фортепиано и бейсбола. Ламбо размышлял вслух о том, сколько бы он сейчас съел креветок, если бы употреблял пиво. Богатырь Рёхеюшка армрестлингчал с И-Пин, регулярно роняя со стола бутылку с морковным соком. Реборну все время приходилось ее ловить. В конце концов, он бросил это занятие, тем более что у Мукуро это получалось виртуознее. Губами. Спать никто не собирался.
Довольно быстро выяснилось, что именно славная вонгольская дружина забыла в поезде. Катализатором, разумеется, стал Хаято, который требовал не оставлять Десятого в лапах опасного рецидивиста. Белокурый зануда так всех достал, что было решено отправиться зайцами в багажнике кабриолета Хибари. К счастью для всех, председатель дисциплинарного комитета никого не убил, так как не умел водить подаренную младшими классами машину. А вот И-Пин, проработавшая полтора года корейским дальнобойщиком (благо, у них детский труд приветствуется) и готовая ради Хибари на все, водить умела.
Скрепя сердце, Хранитель Облака доставил остальные осадки в Воркуту уже тогда, когда Тсуна только зашнуровал кеды. Там он сделал телефонный звонок Мукуро, пожелал скорейшей встречи и скоропостижной кончин и отбыл обратно, наняв в водители местного гонщика по имени Спиди. Вся Вонгола с прихлебателями, тихо ненавидя Гокудеру, заночевала на вокзале, кроме Рёхея, которого приютил в спортзале железнодорожный ОМОН. Особенно возмущались голодный Ламбо и Хару, у которой не вовремя начались месячные и вскочил прыщ на лбу. Когда Такеши умудрился отдать вокзальному наперсточнику все деньги, Вонгола была готова самоликвидироваться, но тут, наконец, глазастая И-Пин умудрилась унюхать пахнущего галоперидолом Мукуро и дала сигнал.
У Ламбо была бутылка сакэ, которую тот спер на рынке, спутав с тархуном. Водку передали проводнику, и в течение пяти минут вся команда была на борту. Забазировались в вагоне-ресторане. Хаято-кун с Ламбо-чан до полуночи курсировали вдоль поезда, потом объявили о неминуемости разведки боем. Все были уставшие и сонные и не стали возмущаться даже после того, как Гокудера раздобыл в багажном вагоне уголь и заставил всех вымазаться для маскировки.
И только сейчас, дружно наевшись пельменей на деньги Тсуны, все приобрели ясность мыслей и некоторую добродушность. Девочки в очередной раз заставили себя кивать и улыбаться байке Рёхея про соревнование по сумо, а Ямамото снисходительно похлопал Тсуну по плечу и на ухо сообщил:
– А онанируешь ты неправильно. Надо подкручивать… – и зачем-то изобразил в воздухе удар бейсбольной битой.
Поезд приближался к национальной границе Японии. Насыпь дрожала под колесами поезда, щебень летел в океан. Поезд опасно шатался влево-вправо, но упорно двигался по тонкой полоске земли к выплывающим из тумана островам Нерезиновой, навстречу новым приключениям.
Где-то позади, по шпалам уныло брел Хибари с маленькой птичкой Хибёрдом на плече. Кабриолет сломался под Пекином, а деньги закончились на берегах Шанхая в закусочной «У Ашот-куна». Юрисдикция комитета дисциплины Намимори не распространялась на Китай, потому пришлось добираться пешком, питаясь сбитыми Хибёрдом воронами и стервятниками. Но Хранитель Облака не унывал: уже назавтра старым и новым врагам был запланирован тотальный камикорос и экстерминатус.

---

Никогда не задумывался о том, что нечто подобное, о чем так часто слышно в новостях по радио, по телеку, может произойти со мной. Хотя это странно, я ведь ничем особенно не отличаюсь от других людей. Тем более с этой точки зрения. Ну признайтесь, есть ли у вас хоть один знакомый, который ни разу не ездил на пассажирском сидении легковушки? Да нет, конечно.
Так что же такого не обычного в происшествии на дороге, которое вдруг случается именно с тобой родимым? Да вовсе ничего.
И осознание всей рутинности происходящего всегда приходит поздно. Ну или не поздно, но ты хотел бы, чтобы оно пришло несколько раньше. Раньше настолько, чтобы ты мог хотя бы попытаться все изменить. Хочется ведь сдохнуть эффектно, в толпе нашинкованных врагов посреди поля брани, или за столом, который ломиться от явсств, заполненном людьми, празднующими какой-нибудь твой праздник. Или банально - кого-нибудь спасая. Или еще банальней - тупо в девяносто на бабе...
Но уж точно не в долбанной легковушке из-за какого-то дебила.
Как-то странно все это происходит. Только что эта тупая глыба железа была послушным продолжением тебя или твоего водителя, а в следующий миг она начинает скакать, словно дурное животное. Зато ты сам превращаешься в ее орган осязания: вск чувствуешь, но ничего не можешь сделать.
Ты слышишь, как колеса с хуевой резиной отрываются от земли всего лишь на несколько миллиметров, которых достаточно. Слышишь, как натужно вибрирует рама, принимая незнакомый вектор. Чувствуешь, как водитель жмет на тормоз, хотя при потере управления - это заведомый пиздец. И в конце концов, - встречная полоса.
Мне повезло. Еще больше повезло водятлу за баранкой. Это же он закричал мне "Гляди. девочки!" Лично мне после смерти было бы совсем стремно, если бы последними моими словами была фраза "Гляди, девочки!" Блядь, "гляди, девочки!", вы понимаете?!!
Совершенно стереотипичный КАМАЗ совершенно не стереотипично успел затормозить. Он, к счастью, в момент наших прыжков и разворотов был далеко. Водятлу было стыдно и весело одновременно. Он ржал. Хотелось засунуть в него два пистолета и выстрелить.
Самое забавное, что вчера ночью я посмотрел фильм Final Destination 2, где учили читать знаки и следовать пророчествам. Собственно, это была единственная мысль болтавшаяся в моей голове, пока весь мир вместе с машиной вращался вокруг меня.
Суки, будьте внимательны за рулем. Это не шутки. Это реально не шутки... (

---

Хэлло, первая порция мусора!

А, это ты, надоедливая сучка! Рад тебя видеть...
Тут вроде принято там всякие картинки постить? Типа привет, привет и все такое... В общем, вот тебе картинка, свистнутая у тебя же и чтоб до завтра я тебя здесь больше не видел.

Хэлло,  ScaryKawaii

---

Хэлло, бессмысленный мусор!

Вяло и без особого внимания бросив беглый взгляд на комменты в сообществе воздыхателей бессмысленного сериала, в обзоры которого попал мой опус, я изволил проявить снисхождение к напочковывающейся массе фанатов и решил завести дневник. Не знаю зачем.
Наверно, просто так. Чтобы выкладывать искрометные главы моего бессмертного произведения не с чужого дайрика, ибо это как-то моветон по отношению к человеку. Даже если он Мукуро. Да.
Возможно, вечером впихну сюда вторую главу, если, конечно, это кого-то интересует. Меня лично - нет.
Если кто-то все-таки прочтет этот поток сознания, прошу об ответной услуге - скиньте мне пару аватарок с моим пернатым ликом или парой пистолетов, ибо сам я глава всея Варии и мне влом заниматься всей этой дребеденью.
До связи.

P.S.: Да, чуть не забыл. Это пролог и первая глава, которая уже есть в Сообществе Реборн. Так, на всякий случай.

Название: Катейкийохиттомарилион
Автор:  Disgraced
Бета:  ScaryKawaii,  Narmo Ilfirin
Фэндом: KHR!
Персонажи/пейринги: Вонгола, Реборн, Мукуро
Рейтинг: R для данной части
Жанр: стёб, экшн и укур хД
Размер: планируется миди
Статус: в процессе
Дисклеймер: всё принадлежит Амано
Предупреждения: авторское видение характеров, своеобразный юмор.
От автора: Описанное здесь является истинной правдой, не укладывающейся в рамки стандартного японского мультипликационного сериала. Основной целью автора была попытка детально разобрать и структурировать суть этого анимэ и феномен яоя в целом.

Главная совещательная зала штаба-квартиры Вонголы. Намимори.

Главная совещательная зала вонгольского штаба Намимори, наверное, рассчитана на несколько сотен хранителей колец. Во всяком случае, семеро присутствующих на совещании терялись в этом фантасмагорическом пространстве, освещенном хитро спрятанными светильниками и отблесками настенных зеркал. Предполагались еще и вазы с ветвями сакуры, но, к счастью, был не сезон. К счастью – это для Хибари, который подобную растительность уважал только на гравюрах в своей чайной комнате.
Днем, наверное, зала выглядела внушительно и навевала атмосферу серьезности и некоторой патетики, но совещание было экстренным и проводилось ночью. Из кровати вытащили даже маленького Ламбо-чан. Это было совсем не обязательно, но тот же самый Хибари настоял на соблюдении регламента, угрожая тем, что не придет сам, если другим хранителям будет позволена подобная вольность.
Спрятанные в стены лампы изрядно проигрывали ночной тьме. Пустое огромное пространство давило на присутствующих, которым предстояло решать важный вопрос. Помимо вышеназванных Хранителя Облака Хибари Кёи и Хранителя Грозы Бовино Ламбо, присутствовали также остальные кольценосцы во главе с десятым боссом Вонголы, кавалером звезды во лбу и варежек со стразами, Савадой Тсунаёши, именуемым в простонародье бесполезным Тсуной или Джудайме нужным – в зависимости от обстоятельств.
Отсутствовал только Хранитель Тумана Рокудо Мукуро, мотавший двойной пожизненный срок в тюрьме Вендикаре.
Председателем собрания самовольно назначился бессменный репетитор и пожизненный сенсей Тсуны – киллер Реборн – миниатюрный человечек, в котором большинство ошибочно видело ребенка, хотя по факту он был старше всех присутствующих.
– …как известно всем здесь находящимся, – толкал речь миникиллер, – в связи с трудностями продвижения нашей семьи на западе, нарастающей угрозой оппортунистов, а также пропажей целого состава с героином на границе с Южной Кореей, совет старейшин семей принял решение выпустить на поруки руководителя небезызвестной группировки Вария – Занзаса Вонгольского, самого опасного человека, которого когда-либо знали семьи…
– Неправда, – прервал его Хранитель Урагана Гокудера Хаято, тряся пепельной шевелюрой, – Джудайме во стократ опаснее ихнего Занзаса!
Реборн запнулся и оглядел всех сидящих за длинным столом из желтого дерева. Его взгляд задержался на лице Хранителя Облака, которое выражало желание подняться над столом и унестись вместе с другими облаками куда-нибудь к японской матери, где нет ни повелителей колец, ни хранителей колец, ни каких-нибудь хамоватых личностей, смысл жизни которых состоит только в нарушении дисциплины.
– Давайте не будем забывать рейтинги Фууты и графики Джанини, а также тот факт, что Занзас деструктивен по своей натуре, а значит гораздо опаснее кого-либо из боссов мафии, – заметил Реборн.
– Верно, – подтвердил Хранитель Дождя Ямамото Такеши, долговязый парень с лицом жизнерадостного идиота, которое менялось только во время боя или спора, да и то, только на маску сосредоточенного дебила, – а наш Тсуна по натуре созидателен…
– Ваш Тсуна по натуре скорее созерцателен… – буркнул Реборн и легонько ткнул Хранителя Дождя пистолетом в ребро, благо, было недалеко тянуться - Ямамото сидел рядом.
– Итак, продолжаю! – и ведь продолжил. – Предполагалось, что Занзас в силу чувства собственного превосходства над всеми млекопитающими первым делом возьмется за противостоящие нам группировки и искоренит оппозиционеров с коммунистами.
Тут Реборн выдержал многозначительную паузу и сурово глянул из-под полей шляпы на внимавших. Из внимавших был один только Тсуна, который, неожиданно столкнувшись взглядом с Реборном, с силой вдохнул воздух, отчего получилось громкое «Ииии!» – он делал так всегда, когда пугался и однажды после пяти «иихов» за минуту потерял сознание от кислородного опьянения.
Что касается остальных: Ламбо плаксиво бубнил что-то про такояки, Хибари шептал мантру для успокоения: «Я тучка, тучка, тучка…», Гокудера шипел на Ямамото, а тот подмигивал ему в ответ. Был еще Хранитель Солнца Сасагава Рёхей, спортивного вида гопник с ежиком на голове, страдающий излишним энтузиазмом по поводу всего, связанного с боксом, но его предусмотрительно отослали в другой конец залы с двумя гантельками. Его позиция «вломить всем во имя Экстрима» была заранее известна присутствующим.
– Занзас снова пытается уничтожить Вонголу! – вслух предположил Тсуна, лицо его по-прежнему выражало испуг.
Все тут же притихли.
– Возможно, – ответил Реборн, мысленно поблагодарив своего ученика за неожиданную помощь. – Согласно отчетам, полученным от Ларисы Федосеевны Мирч, Вария действительно провела разведку по всем силовым структурам мафиозного мира. Однако, выяснив, что недовольные объединяются под руководством неких или некоего Мильфиоре – почему всплыло имя добропорядочной семьи, точно неизвестно – Занзас счел баланс вполне сносным, а всех боссов преступных синдикатов и корпораций – слабаками, не заслуживающими внимания. На этом Вария прекратила активную деятельность.
– Вария прекратила деятельность… – зевнул Хибари. – Что-то с трудом верится… Пойду устрою им камикорос…
Он лениво встал со своего кресла и направился к выходу.
– Вот именно, что с трудом, – бросил уже в спину выходящему хранителю Реборн, – поэтому было принято решение отправить к ним нашего агента с заданием выяснить, что замышляет Занзас!
Хибари замер.
– Бесполезно, – сказал он после паузы, – впрочем, спасибо за информацию, я давно собирался откамикоросить этого выскочку как следует. Рекомендую вам не отправлять агента, иначе он рискует попасть под мою горячую руку…
– Иииии! – взвизнул Тсуна.
Реборн обернулся к оставшимся, снова спрятал глаза под шляпу и невозмутимо продолжил:
– Итак, вопрос в том, кто отправится в штаб Варии.
Заговорили все разом.
– Решено! Я! Во имя Экстрима!
– Я как правая рука Джудайме просто обязан…
– Глупости!
– Такояки!
Пришлось стрелять в потолок и бить каблуком в стол. В конце концов, Реборн взвился в воздух гордым микросоколом и приземлился на плечо незаметно подобравшегося Рёхея.
– Джентльмены, заткнитесь! Решение уже принято!
Все снова замолчали, и только Гокудера пыхтел о чем-то на тему компетентности, что, мол, только Джудайме имеет право принимать такие решения.
– Все известные нам мастера маскировки и специалисты-занзасоведы либо в Варии, либо давно мертвы. Никто из присутствующих не может выполнить подобную миссию, так как Вария просто не поверит никому из нас. Но есть один человек, который обманывает даже лучше, чем Ламбо, который хочет конфетку…
Реборн вздохнул.
– Я говорю о Хранителе Тумана Рокудо Мукуро, повелителе иллюзий и ежегодном победителе эстафеты шести миров преисподней. Только этот человек может втереться в доверие к команде Занзаса и наводнить его штаб своими шпионами. В конце концов, он может обратить людей Варии в своих сподвижников, всего лишь поцарапав их своей вилкой-переростком…
– Ииии!
– Это весомый аргумент, и, если вы умерите свой пыл, думаю, вы со мной согласитесь. Разрешение на досрочное освобождение нашего иллюзиониста из тюрьмы строгого режима уже получено, я распорядился заранее. В качестве сопровождающих отправимся я и Тсуна, – закончил человечек.
Он спрыгнул с плеча оторопевшего Рёхея и зашагал к двери.
– Пакуй вещи, Дамэ Тсуна, следующая остановка Вендикаре, Воркута.
За дверью Реборн натолкнулся на колено Хибари.
– Вот оно как, значит… – задумчиво улыбнулся глава Дисциплинарного Комитета Намимори. – Удачно все сложилось. Обоих одним камикоросом…
Реборн озабоченно глядел ему в спину, пока тот не скрылся в лабиринтах коридоров. Потом он пожал плечами и ускакал следом, хлопнув дверью и прищемив десятому боссу Вонголы пальцы руки.

Глава Первая

Самый нижний этаж самого глубокого подвала тюрьмы строгого режима Вендикаре. Воркута.

Адовая Тварь Рокудо Мукуро родилась с ангельскими глазами голубого цвета и примерным характером еврейского интеллигента в третьем поколении. Но с самого рождения жизнь его не сложилась. В возрасте трех месяцев он был отдан собственными родителями сверхсекретной конторе, занимавшейся настолько опасными и аморальными исследованиями человеческого организма, что даже сама Вонгола платила этим людям безналом через банк-посредник, стараясь избегать личных встреч и лишней информации об их деятельности. Рокудо Мукуро был лишен собственной семьи и даже имени. Такое странное японское имя ему дали уже в катакомбах лабораторий конторы, которая, как и все остальные исследовательские институты итальянской мафии, находилась на дне японского моря. Для конспирации.
Вплоть до начала полового созревания Мукуро подвергался жутким пыткам и невыносимым испытаниям во имя науки и преступности. Но когда голос начал ломаться, а легкий пушок в интимных местах пришлось брить заточкой, Мукуро осознал две вещи. Во-первых, он владел не поддающейся человеческому пониманию энергией, а во-вторых, эта энергия носила ярко выраженный сексуальный характер. Первое время Мукуро коротал вечера с двумя своими товарищами по несчастью, а впоследствии и любовниками, Кеном и Чикусой, пока не почувствовал, что сила достигла критического порога. Тогда он сам принялся экспериментировать, превратив меланхоличного Кена, увлекающегося кормлением с рук канализационных крыс, в буйного холерика, помешанного на животных, а истеричного Чикусу – в сексуально пассивного интроверта, в связи с чем у того почему-то упало зрение аж до минуса пяти. Остатков силы хватило, чтобы свести с ума охранников и заставить их совокупляться друг с другом до полного истощения... Белый свет увидел Мукуро совсем юным мальчиком, тонким, как кипарис, и свежим, как Наташа Ростова. В душе же это был обозленный на весь мир монстр, не имевший никакого понятия об этике, правилах приличного общества и японском кинематографе.
На этом злоключения жиденка, не знающего другого языка, кроме японского, не закончились, а, скорее, только начались. В результате неудачных экспериментов с ментальными слоями, афродизиаками и демонами средней руки, Мукуро потерялся между реальным миром и миром иллюзий. Уже здесь летописцы Вонголы мало-помалу начинают регистрировать эпизоды, в которых фигурирует женоподобный еврейский подросток, обладающий псионическими способностями и извращенным чувством юмора. Его замечают то в одной из буддистских преисподних, мире Повелителей Яма, во главе восставшей против своих хозяев орды гаки и мертвых японских школьниц, то в институте Склифосовского, в палате № 13, в объятиях пожилого профессора эндокринологии, то в институте благородных пацанов, в девичьей светелке семинариста Наруто. За какие-то пять лет и долгое безвременье в других мирах Мукуро снискал славу мастера иллюзий, наваждений и кошмаров, получил черты демонического облика (глаз с иероглифом – вещь бесполезная, но смотрится монструозно) и почерпнул часть давно утерянных схоластических знаний из архива мастеров Вуду в древней Африке, куда попал с помощью базуки десятитысячилетия, которая в результате этого выстрела почти исчерпала свой потенциал и была сдана на хранение одной из мелких семей по причине своей бесполезности.
Но самое главное знание Мукуро получил в мире людей уже после своих приключений. Он обнаружил, что человечество держится на слабых шатающихся столпах: совете семей итальянской мафии, британском ордене, сражающимся с вампирами, японской полиции во главе с подростком-сладкоежкой и кучке активисток-лесбиянок, воюющих против всех во имя луны. Достаточно было подчинить своей власти сто двадцать три с половиной человека и одно Тоторо, чтобы получить весь цивилизованный мир в свое распоряжение. О способах достижения цели он продолжал и продолжал размышлять, уже будучи заключенным в камеру, заполненную галоперидолом, в самом глубоком подвале тюрьмы Вендикаре, что под Воркутой. Туда он попал благодаря умелому контролю Реборна над неумелыми действиями Тсуны, который победил Мукуро в честной схватке, когда тот стал на пути Десятого к председательскому креслу совета семей. Нет, он не испытывал ненависти к Тсуне или Реборну, что-то подсказывало ему, что даже гендерно неразвитый Реборн не устоит перед обаянием такого противника, и все они скоро свидятся…
В общем, Мукуро не испытал ничего, кроме тихого умиротворения, когда в один прекрасный день его капсулу вытащили багром на поверхность и вскрыли, и он увидел своих давних знакомых: миниатюрного малыша ростом по колено взрослому человеку и четырнадцатилетнего подростка с постоянным кипешем на голове, будущего властелина мафиози всея планеты. Это были Реборн и Тсуна.
Мукуро отмыли какие-то девочки в колготках телесного цвета и масках а-ля Зорро, обкололи стимуляторами и привинтили к электрическому стулу, через который пустили слабый ток, якобы блокирующий псионические способности рецидивиста. Мукуро слабо улыбнулся: частицы его силы хватило бы, чтобы покинуть тюрьму верхом на Реборне, погоняя его Тсуной, но ему было слишком интересно, чего же хотят от него давние враги.
Стоит упомянуть еще одну вещь. Некоторое время назад Мукуро уже пытался сбежать из тюрьмы на ментальном уровне в теле очередной мертвой школьницы Хром Докуро, почти такой же, как те, что валили под его командованием замки мертвых царей Инферно, но малину обломал все тот же Реборн. Он прознал о побеге, но вместо того, чтобы стукнуть на сорванца фискальным органам, предложил Мукуро сотрудничать. Мукуро принципиальностью не отличался и моментально согласился. Во-первых, уж очень хотелось погулять на свободе, пусть даже в теле умершей девочки, жизнеспособность которой поддерживалась иллюзиями, активированным углем и постоянным общением на ментальном уровне. А во-вторых… А во-вторых, ему было предложено место Хранителя Тумана, пусть даже официально в роли все той же девочки.
Это приближало Мукуро к Джудайме, а значит, к его конечной цели. Мукуро страстно желал овладеть Тсуной и его душой, а вслед за ним и остальными будущими правителями, после чего он мог бы стать властелином срединного мира.
Мукуро полусидел-полулежал, прикованный к стулу. Перед ним стоял железный стол, за которым сидели Тсуна и Реборн. Тут же рядом стояла одна из охранниц в масках, держа руку на тумблере, регулирующем подачу напряжения тока в тело Мукуро. Комната для свиданий была тесновата и уныла.
– Простите, что не могу предложить вам чай… – слабо улыбнулся Мукуро, игриво сверкая сатанинским глазом, – Местная прислуга имеет наглость не понимать, что она всего лишь прислуга. Надо бы устроить им камикорос…
– Хибари был здесь? – угрюмо спросил Реборн, поняв намек.
– Нет. Звонил. Говорил, что вбухал в этот звонок месячную зарплату, которую получил от патриарха Вонголы, требовал оценить поступок. Неслабо же платят в Семье. А где мои деньги, чувак?
– Исправно поступают на твой счет, – сдержанно улыбнулся Реборн, – Хром покупает на них свои медикаменты и фрукты для тебя. Не замечал, что питательная смесь, которая поступала тебе по трубкам, стала еще более… питательной?
Мукуро продолжил:
– А еще Хибари-сан желал мне скорейшего выздоровления. Говорил, что меня скоро выпустят. Это правда? Я очень хочу изуродовать господина Саваду. Будучи калекой, он получит большее количество голосов сердобольных оябунов.
"Он совсем не изменился!" – подумал в ужасе Тсуна, на всякий случай доставая запасное исподнее.
– Ты не сможешь навредить своему боссу, – засмеялся Реборн, – ты честный самурай, а еще есть Кен и Чикуса, которые останутся здесь, пока Тсуна не получит другие рычаги давления на тебя.
Лицо Тсуны начало менять цвета, словно светофор, а сзади на голове выросла и замерла огромная мутная капля. Это значило, что Тсуна очень нервничал.
– Почему господин Савада желает моего освобождения? – задумался вслух Мукуро. – Наверное, потому что я самый красивый из всех его хранителей? Неет, всем известно, что самый красивый – Ламбо-сан…
– Верно, – подтвердил Реборн, – он красив, как танец личинки комара под микроскопом. Вонгола берет тебя на поруки, как некогда взяла на поруки Занзаса Вонгольского, сына девятого босса Семьи, руководителя боевой группы особого назначения по гоп-стопу, бомблению ларьков и разрешению конфликтов силовыми методами.
Мукуро по-кошачьи выгнулся, насколько позволяли ремни, размял мускулы. Девочка с тумблером насторожилась, Тсуна сполз под стол, оставив на поверхности только огромные, как у тушканчика, глаза.
– У вас новый враг, – сказал Мукуро и облизнул губы, – Я ревную. Он красив?
– До Ламбо не дотягивает, – хмыкнул Реборн. – И это не совсем враг. Я бы сказал, это потенциальная пешка в игре для настоящего специалиста. Только специалиста такого уровня вряд ли можно найти. Все, кого мы знаем, не дотягивают. Или дотягивают, но психически не стабильны. А еще есть те, которые просто готовы стать игрушками для сексуальных утех этого Занзаса.
Мукуро обворожительно улыбнулся, левый глаз, голубой от рождения, светился игривой бесшабашностью, но правый, кроваво-красный, сверкал яростью. Мягкий и игривый, как котенок, внутри Рокудо Мукуро кипел от злости.
Реборн дожил до второго детства только благодаря тому, что постоянно был готов к любой ситуации. Не будь он всегда настороже, давно бы кормил червей, как другие мафиози-оперативники его возраста. Он понял, что самый опасный и непредсказуемый из хранителей пришел в себя и готов к действию. Вряд ли он смертельно опасен, но вот напакостить может. Если силен. А с чего бы ему обрести силу?
Киллер поспешно посмотрел на Тсуну – нет, Тсуна ссытся, как всегда. Ему, пока пулей в лобешник не засветишь, перемен не будет. Тогда Реборн взглянул на девочку…
А девочка, приоткрыв ротик, не отрываясь, смотрела на томно извивающееся тело, едва прикрытое полуразложившимися от раствора остатками тюремной робы, и откровенно текла. Она оперлась рукой о стол, словно ноги подводили ее. Вторая рука на тумблере дрожала.
– Тсунаеши, улыбнись! – тихо произнес Мукуро.
Реборн сделал тройное сальто назад и выхватил мгновенно трансформировавшегося в пистолет хамелеона по кличке Леон, свое излюбленное оружие. Он проделал это за долю секунды до того, как Мукуро резко прогнулся, словно в порыве экстаза, и коснулся пахом края стола. Удар тока отшвырнул Тсуну к стенке, а девочку, которая по глупости держалась за стол, – тупой башкой в тумблер.
Гудение генератора смолкло, демоническое око Мукуро поменяло символ, он с легкостью разорвал ремни и швырнул электрический стул с обрывками проводов весом не менее шестидесяти килограммов в Реборна.
Реборн заговорил:
– Мои наблюдения натолкнули меня на мысль, что все твои силы имеют чувственный характер и основываются на похоти. Иными словами, ты черпаешь энергию разрушения из сексуальных эманаций окружающих тебя персон. Я наблюдал не за тобой…
Продолжая говорить, Реборн переместился подальше от летевшей железяки. Он давно заметил: когда толкаешь речь, противники перестают атаковать, а все, что движется в тебя, замирает на месте. К слову, в сериале был еще один человек, который это знал. Это был не кто иной, как Занзас Вонгольский. Он единственный, кто бил противника, не дожидаясь, пока тот договорит.
– Но я наблюдал не за тобой, – продолжал Реборн, – я наблюдал за Хибари. Мне показалось странным, что такой человек, как он, будет так сильно переживать из-за твоей подлой победы с помощью веток сакуры, которую он не переносит. Там было что-то, кроме идиотских растений. Нечто, что осталось тайной между вами двумя. Я думаю, ты заставил Хибари желать себя и высосал из него энергию, которой хватило для твоих последующих сражений. Так же получилось и с этой девочкой. Хитрый ход, но я разгадал его.
– Ребоорн! – с ему одному свойственной интонацией выкрикнул Тсуна, – Зачем ты все это ему объясняешь?! Стреляй!
Риборн на секунду смутился и пожал плечами.
– Не знаю. Я всегда толкаю подобные спичи, вместо того чтобы стрелять.
Мукуро встал во весь рост и задумчиво улыбнулся, аки контуженный.
– Вы нашли такого специалиста, – наконец произнес он и, застенчиво прикрыв себя руками, пошел к выходу из комнаты.
Реборн еле заметно улыбнулся и, словно заправский конвоир, браво двинулся следом. Тсуна остался сидеть на полу и тупо оглядывать бардак в комнате. Он очень боялся этого странного Хранителя, который вытягивал сексуальную энергию и превращал ее в энергию разрушения. Но еще больше он боялся, что Реборн заметит, что девочка была вовсе ни при чем, ну или почти ни при чем.
Все дело в том, что буквально с начала этого странного и пугающего разговора, у него случился необъяснимый и жесткий стояк, который не проходил, как бы Тсуна не старался держать себя в руках.
Так они и покинули тюрьму: Реборн, сияющий очередной маленькой победой над большими обстоятельствами, Тсуна, пытающийся спрятать неуёмный болт между плотно сжатыми бедрами, и Рокудо Мукуро, улыбающийся своим старым шмоткам цвета хаки и неожиданному ветру свободы, сверкающий разноцветными глазами, в которых светились всепоглощающие любовь и шиза…